меняемся. Но это отнюдь не так. Вернее будет сказать, не совсем так. Мы меняемся в плане того, что растем и вырастаем, покидая отчий дом и начинаем жить свою собственную жизнь. Мы меняемся в каких-либо предпочтениях или желаниях, но наши истинные натуры не подвергаются изменениям.

— Да разве это возможно? — спросил Зариан. — Мы же не остаёмся с тем же суждением и мнением в шестьдесят, какое было у нас в двенадцать.

— И да и нет, — пожал плечами Марион. — Иногда нам, действительно может показаться, что мы изменились и наше прошлое Я осталось где-то в прошлом. В прошлом, до которого уже и не дотянуться, и в которое, уже никак не заглянуть и, в которое не вернуться. Но это не так. То, что нам кажется — это иллюзия. Мы остаёмся в шестьдесят такими же, какими были в двенадцать. Наши подлинные натуры и наши истинные чувства не меняются, хоть пройди и несколько десятков лет.

— И всё же я не верю в это, — развел руками Лин. — Невозможно не меняться полностью.

— Я не стану тебя убеждать, господин Аларнон, ведь с годами ты и сам все прекрасно поймёшь.

— Но что вы хотели сказать нам этими словами? — Бажан придержал Адрастаса за руку, когда тот чуть не споткнулся, засмотревшись на одно из строений, за котором, как ему показалось промелькнул чей-то силуэт.

— То, что мы не меняемся. Мы останемся такими же в самом начале и в самом конце. И перерождаясь, мы можем родиться более знатными или наоборот, будучи королем в прошлой жизни, в этой родимся слугой, но наши натуры остаются неизменны. Будь мы горды в прошлой жизни, мы переродимся такими же. Будь мы самоотверженны в прошлой жизни, переродимся такими же. Какими приходим, такими же и уходим и это будет повторяться из жизни в жизнь.

— Но ваши слова, кажется запутали ещё сильнее, — почесал лоб Бажан.

— Суть моих слов такова — мы не меняемся. Вот почему господин Фирлион, так себя ведёт. Причина его поведения ни в его статусе или положении его семьи в обществе, а потому, что много веков назад, когда он жил свою первую жизнь, он был точно таким же, как и сейчас. Так, что не стоит удивляться. Вас это тоже касается, юные господа. Всех без исключения, — на мгновение Марион обернулся и зацепился взглядом за Адрастаса, но стоило их глазам встретиться, мужчина отвернулся.

— Да почему среди всех вы говорите плохое только обо мне? Что я вам сделал то такого, за что вы так со мной поступаете? То воды пожалели, которой тут вдоволь, то теперь обсуждаете какой я плохой. Что я вам сделал?! — на последнем предложении, юный господин Фирлион сорвался на крик. Ему, в самом деле надоело что обсуждают лишь его одного, да и обсуждают, отнюдь ни в лучшем свете. Но если подойти вплотную к господину Галлини он был, до сих пор, не в состоянии, то кричать, пусть и на всю улицу, в состоянии он был.

— Я не жалел для тебя воды из того фонтана. Но вода там не предназначена для вас. Вернее будет сказано, она предназначена для других.

— И как это понимать?

— Не спешите, господин Фирлион. В этой жизни первым, чем нужно обзавестись это не богатством или статусом, а добрым сердцем и терпением. Это то, что наиболее важно.

Деян же услышав новое нравоучение, как ему казалось, о добром сердце, закатил глаза и отвернулся, не в силах больше говорить с этим эльфом, подумав про себя:

"Ненавижу подобных вам. Только строите из себя умных и всезнающих, а на самом деле глупее пенька. Всё лишь лживое притворство!"

К счастью или к сожалению, господин Галлини не умел читать мысли, поэтому мысли Деяна так и остались не услышанными.

Но между тем, они, наконец-то дошли до того самого пятиэтажного дома, на который указывал господин Галлини, когда они все ещё стояли на возвышенности.

Подойдя вплотную, ребята заметили, что этот дом отличался от остальных. И отличался тем, что все окна в нем, как и дверь были полностью распахнуты. И, как показалось, вновь Адрастасу он увидел, как кто-то выглядывает из одного из окон и показывает пальцем на него.

— А кто это там? Я видел как кто-то показал на меня пальцем?

— Где? — спросил, подойдя поближе к эльфу, Бажан, но когда Адрастас указал пальцем на то самое окно, из которого на него тыкали пальцем, то Бажан не увидел никого и ничего, как впрочем и сам юный господин Барлини.

— Наверное тебе показалось.

— Нет, ему не показалось, — резко возразил господин Галлини и сделал шаг вперёд. — Я же приказал им либо оставаться в своих домах, либо собираться всем в библиотеке если им стало так любопытно. Что за глупцы? Сами же ищут неприятности на свои головы после всего случившегося.

Но едва услышав слова Мариона, ни один из ребят так до конца и не понял о чём тот говорил. Но Бажан взглянул на соседнее здание, которое тоже состояло из пяти этажей. Но в котором, подобно остальным домам, также были наглухо закрыты все двери и окна.

— А что вон то за строение?

— Библиотека, — спокойно ответил господин Галлини и зашагал во внутрь дома. — Следуйте за мной.

Понимая, что иного выбора у них нет, переглянувшись, они последовали следом за мужчиной.

Но что первым делом бросилось в глаза, стоило их ступням коснуться пола, как то, что во всем этом многоэтажном доме оказалось лишь две лестницы. Две лестницы, которые находились с двух сторон, помогая подниматься на балконы, на которых стояло уже несколько десятков разных созданий, которые не сводили глаз с новоприбывших волшебников и эльфов.

Непонятно почему, но весь дом состоял не из привычных многим этажей и комнат, а лишь из округлых балконов, которые возвышались один над одним.

Заметив взгляды, обращённые на них, Деян уставился в ответ:

— Чего смотрите? Глаза вывалятся если будете так пристально смотреть.

Но на его слова, ни одно из смотревших созданий, не обратило внимание, но некоторые тихо хихикнули. Вероятно их слегка позабавили речи юного господина Фирлиона.

Подойдя к центру первого этажа, господин Галлини огляделся по сторонам, но видно не оставшись доволен увиденным, громко воскликнул:

— Где этот плешивый пёс? Почему я вижу всех, кроме него? Только не говорите мне, что он опять решил надеть те же изношенные сапоги?*

Но стоило последнему слову слететь с уст мужчины, как на третьем балконе все резко засуитились, а затем расступились и двое мужчин скинули тело одного, из