Тогда деревенский кузнец сделал по его заказу огромные железные грабли, их привязали к лодкам и пустили по дну озера. С помощью этого приспособления на берег вытащили кости домашнего скота, диких животных и даже несколько человеческих скелетов. Но ничего похожего на контейнеры, в которых могли бы храниться документы, так и не нашли. Казалось, что поместье Барроуби, неприглядное и как будто вымершее в это холодное время года, насмехается над Маркусом.

– Мне жаль, милорд, но мы ничего не нашли, – сказал деревенский кузнец, печально поглядывая на груду мусора, поднятого со дна озера.

Его печаль была, конечно, вызвана тем, что Маркус обещал огромное вознаграждение тому, кто найдет «что-нибудь, похожее на сундук, ящик или шкатулку».

Маркус похлопал парня по спине.

– Так или иначе, я благодарен вам за помощь, – сказал он и повернулся, собираясь вернуться в дом.

Поиски не принесли никаких результатов и их пора было прекратить.

– Милорд! – окликнул его кузнец. – Скажите, скоро ли вернется наша леди?

Маркус остановился.

– Я знаю, что адвокаты работают не покладая рук. В конце концов они найдут наследника Барроуби, – осторожно ответил он. – Надеюсь, скоро в поместье приедет хозяин.

Он хотел продолжить свой путь, но кузнец снова заговорил:

– А как же наша леди? Вы не знаете, где она? Мы очень беспокоимся о ней. Если бы все было хорошо, она никогда не покинула бы нас не простившись.

«А мне, напротив, кажется, что это для нее вполне привычное дело», – с горечью подумал Маркус.

Кузнец хотел еще что-то сказать, но Маркус, потупив взор, прошел мимо него. Он не мог смотреть в глаза этому парню. Маркусу нечего было ответить на его вопросы.

«Где наша леди?» – звучало в ушах Маркуса. Он мог бы показать местным жителям, где она. Джулия была повсюду. Она сидела в гостиной, она ходила по конюшне. Она, словно призрак, появлялась в поместье то тут, то там. Маркус ощущал ее запах в комнатах усадебного дома, и ему постоянно мерещилась ее озорная улыбка.

Она танцевала в беседке, построенной в форме античного круглого храма, в саду, где стояли голые деревья. Она жадно, самозабвенно целовала Маркуса. Она выходила ему навстречу в вестибюль дома и, сурово сдвинув брови, говорила, что пропал Эллиот. Она стояла по ночам на балконе, подняв свое прелестное лицо к звездам и наслаждаясь дуновением прохладного ветра, который остужал ее раскрасневшиеся щеки.

«Где наша леди?»

Маркус не знал этого. И не хотел знать. Где бы она ни была, он желал ей свободы и счастья. Пусть она наслаждается жизнью. Ему же самому уже никогда не обрести счастья. Даже членство в «Королевской четверке» не радовало Маркуса. Тот день, когда он получил наконец место Лисы, был таким же тоскливым, как и все остальные, последовавшие за ним. Его ждало унылое, беспросветное будущее. Все его успехи и достижения меркли, когда он вспоминал о своей невосполнимой потере. Чувство вины и раскаяния терзало его душу.

В памяти Маркуса вспыли слова Джулии: «Это был самый счастливый день в моей жизни», и его сердце сжалось от боли.

Он проклинал тот день, о котором говорила Джулия. Большую его часть Маркус провел вдали от нее. Он чистил выгребные ямы и ухаживал за слюнявым львом. Да, потом в постели с Джулией он ощущал себя счастливейшим человеком на свете, но ночью его возлюбленная навсегда исчезла, и теперь Маркус был обречен на одиночество.

– К вам посетитель, милорд! – доложил Маркусу слуга, как только лорд Драйден вернулся в дом.

Это был Эллиот. Однако он совсем не походил на того легкомысленного денди, которого знал Маркус. Теперь Эллиот был одет в строгий черный костюм и синий жилет, который слегка оживлял его внешний вид. Куда девался тот, похожий на павлина, щеголь, который еще неделю назад сватался к леди Барроубк?

Эллиот сдержанно поклонился:

– Добрый день, милорд.

Маркус заметил, что его приятель изменился не только внешне. От его вялости и ленивых жестов не осталось и следа. Эллиот выглядел подтянутым и деловитым.

Маркус окинул гостя насмешливым взглядом.

– Какой милый жилет, – заметил он.

Уголки губ Эллиота дрогнули, но он так и не улыбнулся.

– Спасибо, милорд, я знал, что вам понравится.

– Значит, ту одежду, которую вы носили прежде, вам любезно предоставил один небезызвестный камердинер?

Речь шла о гордившемся своим вкусом и элегантностью Баттоне. Он служил у бывшего тайного агента Саймона Рейнза и одновременно был костюмером, услугами которого пользовались члены «Клуба лжецов». Они порой украдкой подсмеивались над той одеждой, которую им приходилось носить для маскировки. Украдкой – потому что Баттон обижался на малейшую критику в свой адрес.

– Интересно, чем вы заслужили его особое расположение? – спросил Маркус.

Эллиот состроил гримасу:

– Я предпочел бы умолчать об этом, милорд. Знаете ли, и у стен бывают уши. Я не хочу, чтобы мои слова дошли до человека, выбравшего для меня нелепую одежду.

Маркус рассмеялся.

– Итак, вы явились сюда в своем истинном обличье. Неужели вы приехали, чтобы показать мне свое настоящее лицо? Что-то мне не верится!

– Нет, милорд, – возразил Эллиот. – Я приехал сюда по поручению Джентльмена. Он просил передать вам его извинения.

Джентльменом члены «Клуба лжецов» называли Этериджа.

– Извинения? Зато, что он наступал мне на пятки, когда я вел расследование здесь, в поместье Барроуби?

– Вы забываете, что я прибыл сюда первым, – напомнил Эллиот.

Маркус усмехнулся:

– В таком случае к чему эти извинения? Ваш патрон, наверное, хотел спросить меня, почему я, черт возьми, не рассказал все сразу тем, кто послал меня? Тогда им не пришлось бы действовать вслепую.

Эллиот кивнул:

– Вы угадали. Он именно это и сказал, почти слово в слово.

– Как я понимаю, вы один из новых членов клуба. Я получил донесение о вашем вступлении незадолго до… – Маркус замялся. Он хотел сказать «незадолго до знакомства с Джулией», но вовремя прикусил язык. – Впрочем, это не важно. Главное, что теперь все встало на свои места. Но мне следовало внимательнее прочитать донесение. Я довольно поздно догадался, кто вы.

– Я совсем недавно закончил обучение, – сообщил Эллиот. – Моя специализация – проникновение.

– Вы здорово преуспели на этом поприще, – похвалил его Маркус. – Подозреваю, что наш «денди Эллиот» в будущем будет менять свой облик, как перчатки.

Эллиот вздохнул:

– Если бы вы знали, чего мне стоила роль столичного щеголя! Мне казалось, что я обречен до конца своей жизни носить ядовито-зеленые жилеты!

– Не расстраивайтесь, могло быть и хуже. Я слышал, что небезызвестный камердинер обожает розовые оттенки.