— Как ее зовут? — спросил я, пытаясь представить, что за девушка может поставить великого и несравненного Саймона на колени.

Он затянулся, медленно выпустил дым.

— Кейт, — ответил он. — Ее зовут Кейт.

22:04

Мир тесен, но не настолько. Конечно, это она. Я проверил все до мелочей. В каком университете она училась? В Северном Лондонском университете. Как ее фамилия? Фриманс — как каталог. Какого цвета у нее волосы? Красновато-коричневого. Какой ее любимый фильм? «Девушка Грегори». Где она жила? Если у меня и была слабая надежда, что наши Кейт Фриманс — это две очень похожие, но все же отдельные Кейт Фриманс, которых богини судьбы подбросили на мой жизненный путь, чтобы только лишний — вот уж точно лишний — раз испытать крепость моего рассудка, ответ Саймона разнес ее вдребезги. Кейт раньше жила в моей квартире. Когда Саймон ее бросил, она сказала, что уедет из Лондона.

А так как мне нужна была квартира, Саймон, каким бы бессердечным подонком он ни был, все-таки передал мне эту информацию, но соврал по поводу ее источника. Он спросил, зачем я все это спрашиваю, и я соврал, сказал — потому что, по-моему, это все ужасно смешно. Я положил трубку и впал в состояние глубокого шока.

Кейт и Саймон.

Кейт и Саймон.

Кейт и Саймон.

Кейт и этот чертов Саймон.

Сама эта мысль была совершенно невыносима. Откровение Саймона производило в моей душе разрушения, масштабы которых невозможно было даже вообразить. Я не мог смотреть правде в глаза. Я спрятал «Кейт и этого чертова Саймона» в коробочку с надписью «Просто не надо — ладно?» и забросил ее на задворки своего сознания, под страхом смерти пообещав самому себе никогда туда не ходить. Можете называть это малодушием, но я бы скорее употребил слово «выживание».

Мне нужно было как-то отвлечься, причем поскорее. Я включил радио. Программа Барбары Вайт как раз только началась. Она рассказывала слушателям (они же «мои восхитительные друзья»), что они — самая важная часть ее передачи: «Пусть к нашим услугам лучшие в мире эксперты, — говорила она, восторгаясь каждым своим словом, — пусть здесь — ваш лучший друг и советчик, но без вас и ваших проблем все это ничего не стоит».

— …и спасибо вам, Патриция. Надеюсь, все у вас с детьми будет в порядке. Хорошо, и следующий наш звонок от Вилла из Арчвея, Северный Лондон. Привет, можно мне называть тебя Вилл, или лучше — Вильям? Ты позвонил на передачу Барбары Вайт. Чем я могу тебе помочь?

— Привет, — нервно сказал я. Я осмотрелся в поисках какой-нибудь выпивки. В стакане со вчерашнего дня оставалась недопитая текила. Я сделал хороший глоток. — Можно просто Вилл.

— Я понимаю, ты волнуешься, — сладким голосом начала Барбара, — я тоже. Не торопись — расскажи нам, что с тобой произошло.

Мысль была крайне глупая, но мне вдруг пришло в голову, что она и по телефону звучала точь-в-точь как по радио. Я снова глотнул текилы и подумал — интересно, как там тысячи «наших чудесных слушателей», каким я им кажусь?

Когда я был маленьким, то не раз приставлял ладони к ушам и пытался представить, каким мой голос слышат другие. Это не помогало. Может, у меня действительно глухой и гулкий голос?

Барбара механически сдабривала мой рассказ подбадривающими «угу» и иногда «ммм… да…» — точно так же она поступала и с другими участникам своей передачи. Но как только я сказал «жениться», она выключила авто-Барбару и встрепенулась.

— Вилл, вот теперь погоди! — воскликнула Барбара. — Дай я подведу итог. — Она вздохнула с наигранным отчаянием. — Я попробую в двух словах: тебе позвонила девушка, которая жила в этой квартире до тебя, и, поговорив пару часов, вы решили пожениться?

— Верно, — сказал я. Мне было приятно, что она обратила на меня внимание.

— Вилл, должна тебе сказать, что это потрясающая история! — Она хлопнула в ладоши и испустила негромкий радостный клич. Из тех, что можно простить только американцам. — Дай-ка я угадаю, ты беспокоишься, что, может быть, не совсем правильно поступаешь, а?

— Ага, — сказал я.

— Мне хотелось бы спросить, когда ты впервые понял, что тебе нравится эта девушка?

Я обдумал ее вопрос. Трудно было поверить, что это случилось всего несколько часов назад. «Еще утром я был — я, а теперь я — совсем другой человек, — подумал я. — Или это утром я был другим человеком, а теперь стал собой?»

— Сегодня днем, — ответил я, поискал глазами по комнате, пока не нашел, что мне было нужно. — Это не было связано с какими-нибудь конкретными ее словами. — Я прикрепил фотографию Кейт блу-таком рядом с кроватью. — В голове что-то щелкнуло, и я понял, что мне нужна именно она. — Кейт с фотографии лучезарно мне улыбнулась.

— Разреши спросить, а сколько тебе лет? — поинтересовалась Барбара.

Я вдруг почувствовал, что она начинает меня нервировать. От ее наигранной и навязчивой вежливости у меня скулы сводило.

— Да пожалуйста, — я ответил почти сквозь зубы. — Двадцать шесть. Сегодня исполнилось.

— С днем рождения! — сказала Барбара, совершенно не замечая моего раздражения. — У тебя были до этого с кем-нибудь длительные отношения?

Мой гнев утих.

— Я встречался с девушкой три года. Мы познакомились, когда мне было около двадцати, а расстались, когда мне было двадцать три, — сказал я, надеясь, что она не спросит, как Агги зовут.

— Вы расстались по обоюдному согласию?

Я хотел соврать. Мне было необходимо соврать.

— Нет, — с сожалением сказал я. — Она хотела прекратить эти отношения. Мне кажется, ей нужна была свобода. Может, ей со мной было скучно, не знаю. Я ее очень любил. Я думал, что она — именно та, что нужна мне. Но я не смог сделать так, чтобы она думала обо мне, как о ком-то постоянном. Она тут же забыла обо мне, как только мы расстались, и это было очень больно. Она пошла дальше, как будто я был небольшим препятствием в ее жизни, не более.

«Хорошо, что я сказал правду, — подумалось мне. — Это еще один признак того, что я изменился. Старый я умер. Да здравствую новый я!»

— А еще что-нибудь ты хочешь мне сказать? — спросила Барбара.

Я помолчал, размышляя, какие именно подробности ее интересуют. Коробочка с Саймоном и Кейт пошевелилась в своем тайнике, но я ее проигнорировал.

— Она один раз спуталась с моим лучшим другом. Еще когда встречалась со мной, — признался я, представляя, как Саймон с Агги обнимаются. И еще я подумал, не объяснить ли мне, что я имел в виду под «спуталась», но решил, что не стоит. — Я только вчера об этом узнал. — Я еще помолчал. — А еще она бросила меня ровно три года назад.

— Она бросила тебя в твой день рождения? Наверное, это было ужасно, — посочувствовала Барбара.

— Так и было, — ответил я.

— А с тех пор ты с кем-нибудь встречался?