ртом мой клитор, посасывая его так сильно, что у меня перед глазами пляшут черные точки, и мне почти стыдно от того, как сильно я дергаю его за волосы. Было бы стыдно, если бы я не извивалась на кровати под ним.

Он ласкает мой клитор, водя по нему языком, и я снова запускаю руки в его волосы, выгибая спину.

– Я… я сейчас кончу.

– М-мм, всего лишь от языка? Я даже распробовать не успел, – шепчет он, касаясь моей чувствительной кожи. Я чувствую, что могу кончить в любую секунду, оргазм внутри меня нарастает и готовится излиться.

Его пальцы дразнят мою дырочку, затем проникают внутрь меня, и касаются точки G.

Если бы от наслаждения можно было бы подняться к звездам, я уже была бы очень высоко.

– Знаешь, что еще я люблю, Халли? Какое твое тело отзывчивое. Жаль, что ты не видишь, как ты принимаешь мои пальцы. Как твоя маленькая тугая киска растягивается, чтобы принять их.

В ответ я издаю стон, мои глаза закрываются, а ноги начинают дрожать. Я так близко к окончанию, что у меня кружится голова, а пальцы болят от того, как крепко я вцепилась в кровать.

– Кончай, детка, – шепчет он, касаясь моей кожи, проводя языком по моему клитору, трахая меня пальцами, массируя точку G, – кончай мне на лицо.

От его грязных слов я взрываюсь. Оргазм обрушивается на меня с такой силой, что все мое тело напрягается, и я кричу, повторяя имя Лейна снова и снова, полностью теряя контроль над происходящим из-за того, как много удовольствия переполняет меня изнутри.

Мои пальцы на ногах подгибаются, а тело сжимается. Он не перестает дразнить мой клитор и трахать меня пальцами, выжимая из моего тела каждую каплю удовольствия.

– Ты великолепна, – заключает он, привстав. Я замечаю на его губах свидетельство моего оргазма, и я даже не подозревала, что это зрелище может быть таким невероятно возбуждающим.

– Мне кажется, я разучилась говорить. Прости, – бормочу я, и он смеется, и этот звук эхом разносится вокруг нас.

Он покрывает мои бедра нежными поцелуями:

– И это только первый, детка. Давай еще раз.

Мои глаза широко раскрываются от удивления.

– Еще?

Он кивает, наклоняясь, чтобы погладить мой клитор, который все еще чувствителен после оргазма. Мои бедра вздрагивают.

– Я только начал. Следующий раз может быть только через несколько дней, так что у нас на счету каждая секунда.

* * *

– Тебе, наверное, стоит улизнуть, пока нас не застукали, – бормочу я, проводя пальцами по груди Лейна, по впадинке между грудными мышцами и обратно, полностью удовлетворенная, кончив дважды благодаря лишь его пальцам и языку.

Мне кажется, у меня зависимость, и это немного беспокоит, учитывая, что наше соглашение носит временный характер.

– Я уже хочу вернуться в кампус. Никогда не думал, что скажу это, но я хочу видеть тебя в любое время. И прокрадываться к тебе в постель каждую ночь, – он берет мои пальцы в свои и дразняще покусывает за кончики. – Это пытка – знать, что ты за забором.

– А не ты ли только что пытался научить меня терпению?

Я перевожу взгляд на него, и он выгибает бровь. Наклонившись, он шлепает меня по заднице, вызвав у меня смешок.

Мне нравится, что у нас бывают такие моменты. Только мы вдвоем, смеемся, поддразниваем, узнаем друг друга не только в сексе.

– Я тоже хочу вернуться, – соглашаюсь я. – И… я собираюсь подать заявление о переводе, когда закончится семестр.

Он выгибает бровь:

– Ты переводишься из универа?

Я киваю:

– Я надеюсь поступить в киношколу Нью-Йоркского университета. Он был у меня в приоритете, я не прошла, но попала в лист ожидания, так что в этом семестре я собираюсь попробовать еще раз.

На его лице появляется нечитаемое выражение.

– Я думала, Илай тебе рассказал. Прости, что не говорила об этом с тобой.

Он качает головой и прижимается губами к моей макушке:

– Не извиняйся, Халли. Это же невероятно. Это… вдохновляет, что ты следуешь за своей мечтой.

– Спасибо. Но я все равно переживаю. Я ездила туда летом, и у них все так серьезно… но я рада, что родители меня поддерживают. Кстати, как прошло с твоим отцом? Хочешь поговорить о том, что сегодня случилось? Я пойму, если нет, но знай, что можешь говорить со мной о чем угодно.

Ответом на мой вопрос было молчание, но я чувствовала, как поднимается и опускается его грудь, и, наконец, он заговорил:

– Я не хочу связывать жизнь с бейсболом. И я не просто думаю, что не хочу, я правда не хочу. И я все объясняю это своему отцу, но он меня не слышит, и… я чувствую, что никогда не достучусь до него. Мне кажется, что каждый раз, когда мы находим хоть какое-то подобие взаимопонимания, он снова переключается на свою волну.

Сев, я опираюсь подбородком на руки, которые покоятся у него на груди, чтобы лучше видеть его:

– Вы поссорились?

– Ага. Типа того Я пытался объяснить ему, что не хочу продолжать карьеру, но все, о чем он беспокоился, это о том, что я совершаю ошибку и что я выбрасываю свою жизнь на ветер. Как будто от этого я передумаю.

Мне так не нравится боль в его глазах и хмурое выражение лица.

Он вздыхает и продолжает:

– Он лишь облегчает мое решение. Это не то, чего я хочу, и я единственный, кто может постоять за себя.

– Ты совершенно прав. Иногда люди не осознают значимости своих слов, а ведь он твой отец. Но он любит тебя и желает для тебя лучшего, поэтому он так себя ведет. Тебе сейчас кажется, что он не на твоей стороне, но мне кажется, что он сам с этим не справляется.

– Ты думаешь, я совершаю ошибку, что собираюсь отклонить предложение?

Я качаю головой:

– Я думаю, что это решение, которое можешь принять только ты сам. Это твоя жизнь, твое будущее. Если ты не представляешь себя в высшей лиге и тебе не слишком тяжело дается отказ, то это не ошибка. Но если какая-то часть тебя считает, что это неправильный поступок, то, наверное, стоит повременить с окончательными решением и еще подумать о том, чем заняться в будущем, – оторвавшись от его груди, я забираюсь к нему на колени, обхватывая его за талию. – Я думаю, что ты невероятный, Лейн, и будешь великолепен во всем, чего бы ты ни выбрал.

Его рука скользит к моему затылку, и он притягивает меня к себе, прижимаясь своим