– Возможно, заплутал? – едва слышно бросила Ена, и незнакомец резко замер, как если бы услышал.

– Эй, ты кто и откуда будешь? – громко спросил Рокель. Княжич немного расслабился, но руку с рукояти меча не убрал.

Незнакомец дёрганно двинул головой и поднял затуманенные глаза. Ена нахмурилась, разглядев его болезненный вид, неестественный цвет кожи и странные, почти слепые глаза.

– Кажется, он… болен?

Рокель дёрнул Ену назад, когда мужчина бросился на них, послышался звон обнажаемых мечей. Незнакомец двигался странно, с какой-то животной остервенелостью, но при этом неуклюже путаясь в ногах. Лезвие в руке Рокеля пело, княжич закрыл Ену собой и в развороте нанёс мощный удар. Ена вскрикнула: голова незнакомца откатилась в сторону, а тело рухнуло под ноги Рокелю. Княжич стремительно отступил обратно к Ене, вглядываясь в полосу лесного массива.

– Ч-что это за б-болезнь? – заикаясь спросила Ена, глядя на безжизненное лицо, вблизи едва напоминающее человека.

Кожа странная, лицо распухшее, а передние зубы и вовсе были выбиты. Но хуже всего было тело. Оно дёрнуло рукой несколько раз прежде, чем затихнуть.

– Он не болен, – ответил Рокель. – Он мёртв.

Без головы-то уж точно, но Ена поняла, что княжич имел в виду вовсе не это. Она вцепилась в ткань рубахи на спине Рокеля: из леса появилось ещё двое, после трое.

Ещё пятеро.

А следом вышла толпа.

Сеченские дружинники окружили Ену и Рокеля. Чьи-то руки бесцеремонно оттащили девушку назад в самое безопасное место, остальные выстроились знакомым дружинникам строем во главе с Рокелем, у каждого по мечу в руке, и лишь у двоих сеченцев, оставшихся подле неё, было по луку.

Толпа мертвецов скопом бросилась вперёд. Ена в ужасе оцепенела, осознав правоту Рокеля. Живыми эти люди не были, скорее ожившие мертвецы. Кто-то был свежим, другие уже на разных стадиях разложения, поэтому их глаза показались Ене странными. Их заволокло пеленой. Первую волну сеченцы отбили слаженно, но они наносили удары, как при столкновении с живым противником, а мертвецы продолжали рваться вперёд, невосприимчивые к боли и даже серьёзным ранам. Они не обращали внимания на вытекающую из них вязкую кровь, а на отрубленную руку один из мертвецов отреагировал разве что невнятным мычанием.

Ена не могла кричать, она едва дышала, потрясённая увиденным. Сперва уверенные дружинники стали отступать под натиском, они ругались и бранились в голос, когда мертвец с переломанной ногой даже не взглянул на волочащуюся конечность и с ужасающей проворностью, как бешеный пёс, бросился на Рокеля. Княжич отрубил ему голову.

Несколько стрел лучников попали мертвецам точно в глазницы, но те разве что упали, а затем поднялись и опять безошибочно напали на ближайших мужчин, будто зрение им было и не нужно.

Ещё с десяток покойников вышли из-за деревьев. Некоторые из сеченцев уже были ранены, но здоровые мужчины сразу выходили вперёд, позволяя травмированным соратникам отступить за их спины. Мертвецы падали, только лишившись головы, но отрубить её не так-то просто. Лучник рядом с Еной ахнул и упал, застигнутый врасплох. Не имея оружия, Ена вцепилась в одежду заложного покойника на спине и потянула, не давая впиться зубами в лицо сеченца. Молодой дружинник сумел выбраться из-под мертвеца, но кто-то схватил Ену за ногу и резко дёрнул, отчего она рухнула, взвизгнув. Закричала, ощутив, как зубы впились ей в голень. Она стремительно перевернулась и свободной ногой пнула нечисть в лицо. Потом его и вовсе отбросил появившийся Рокель.

– Мал, отнеси Ену к телеге! – приказал Рокель одному из самых молодых, тому самому, которому Ена лбом врезала.

– Нет, я в порядке, – попыталась возразить она, с трудом встав. Рана кровоточила, но Ена старалась не морщиться, чтобы не пугать Рокеля, который и так окинул её встревоженным взглядом.

Мал не стал слушать, а подхватил Ену на руки и побежал к телеге. Количество нечисти уменьшалось, Рокель громко раздал какие-то приказы, добивая оставшихся мертвецов. А когда всё стихло, поляна погрузилась в пугающую тишину. Ни у кого не нашлось слов.

– Нет, не смей нести меня в мою спальню. Я пойду с вами. Опусти, я хромаю, но идти могу. Ногу ты перевязал, – недовольно пробубнила Ена, пока Рокель продолжал нести её на руках по коридорам княжеского терема на виду у всех.

Княжичу было плевать на перешёптывания и косые взгляды, хотя Ена не была уверена, причина в ней или всё-таки в потрёпанном виде хмурых сеченских дружинников и в двух странных пленниках, которых они тащили с мешками на головах.

Злат вопросительно приподнял бровь, когда Рокель бесцеремонно вошёл в палаты, проигнорировав стражу. Великий князь взмахом руки приказал стоящим подле боярам умолкнуть и заинтересованно подался вперёд. Рокель усадил Ену на лавку у стола в стороне.

– Милостивый государь, – дежурно бросил Рокель, – нам надо поговорить наедине.

– О чём же? И что за вид у твоих людей?

– О новостях с северо-запада. Дело серьёзное.

Злат выдержал напряжённую паузу, сведя брови. Затем бросил на Ену мимолётный взгляд, пытаясь что-то понять, и приказал всем лишним покинуть помещение. Даже страже велел выйти. Двери закрылись, оставив князя с Еной, Рокелем и его людьми, дружинники выволокли пленников на середину палаты и бросили на пол. Те, связанные и с мешками на головах, не пытались встать или сесть, лишь извивались на полу, издавая воющие звуки.

Ена напряжённо следила за Златом, потерев укушенную мертвецом ногу. Укусил до крови, скорее всего останется шрам, но благо плоть вырвать не успел. Ену передёрнуло от мысли, что от неё хотел отгрызть кусок не бешеный пёс, больной волк или другой хищник, а тот, кто ещё недавно был человеком.

Злат не попросил снять мешки или объясниться. Его, как и Ену, сперва околдовала странность поведения нечисти.

– Чтобы не терять времени, я буду говорить прямо, – начал Рокель, но дождался скованного согласного кивка от Злата перед тем, как продолжить: – Помнишь, мы недавно обсуждали вести с северо-запада? Ты сам воевод и бояр созывал. Селяне пропадают в лесах, слухи о нечистой силе в образе людей. Бояре вокруг тебя тогда посмеялись, решив, что деревенские навыдумывали, – мрачно напомнил княжич.

Одного взгляда Рокеля хватило, чтобы сеченцы поняли приказ. Они сорвали мешки с голов, демонстрируя покойников во всей красе. При свете многочисленных свечей они выглядели ещё более жутко.

Злат поморщился, сделал несколько шагов ближе, но отшатнулся, когда один из мертвецов дёрнулся к нему. Несмотря на связанные руки и ноги, полз упырь весьма проворно, пока Рокель не наступил ему на спину, удерживая на месте. Второму покойнику сеченцы заранее отрубили руки по самые локти, и он извивался как червь на дороге,