– Не знаю, Тоштаголов. Ты же сам специалист. Попробуй оказаться в прошлом без моей помощи! – раздраженно проговорил Турсунов. Торопливо прошел мимо Фицджеральд в сторону подъезда.

Впервые Элла узнала настоящую фамилию мужчины, за которым наблюдала в девятнадцатом веке. В нынешнем времени с ним не встречалась.

Тоштаголов смотрел на нее с неприязнью. «Что хотел сделать со мной там, в прошлом?» – Страх, сковывавший Эллу в минувшем столетии, исчез.

Вдруг сообразила: ее пожелание оказаться в современном мире без промедления исполнилось.

– Девятнадцатый век был подарком от Виктора. – Какой-то участник вечеринки громко разговаривал за ее спиной. – Турсунов не имел права прекращать так резко.

«Правильно сделал! – с удовлетворением подумала Фицджеральд. – Не стоит возобновлять». Молодая женщина бросила на Тоштаголова прямой смелый взгляд.

Тот не обращал внимания. Смотрел куда-то за ее спину.

– Вы не видели Василису? Она мне срочно нужна! – Махмут сильно встревожен.

Несколько мгновений назад появился на крыльце, увидел у декорации, изображавшей стену петербургского доходного дома, Килина и Барона. Быстрым шагом направился к ним…

«Он не может ничего знать!» Мысль Николая работала четко. Когда прозвучал роковой для Васи выстрел, Виктора в подвале не было. В девятнадцатом веке он не рискнул пройти дальше парадного, бросив Килина одного. Значит, не мог оказаться рядом с бомбой.

Барон отрешенно смотрел на сооруженный голливудским декоратором фасад, мокрый от дождя. Килин хотел поделиться с ним своими мыслями, но осекся.

Разыскивая Махмута, Миша зашел в особняк и вскоре оказался в коридоре второго этажа. Большинство дверей – закрыты и лишь из одной, широко распахнутой, лились потоки света. На него и двинулся Раизин. Кто находится внутри, видно не было.

В паре метров от двери Миша расслышал голоса.

– У меня ничего не получается. Я не могу… – Раизин узнал характерный тембр гипнотизера.

– Что произошло?! Всегда получалось, а теперь вдруг нет?!. Что ты морочишь мне голову, старый черт!.. – в ярости закричал Махмут.

Пьяный Раизин покачнулся, в последнее мгновение, едва не упав, схватился рукой за стену. Ноги его заплелись одна за другую, каблуки с грохотом ударили об пол.

Разговор между миллиардером и Турсуновым прекратился. Раизин был рядом с дверью в комнату. Спиртное подействовало на его координацию, но голова еще работала вполне по-трезвому. Ему было неприятно подслушивать. Тотчас он хотел войти в комнату, чтобы двое увидели – он здесь. Но Турсунов заговорил раньше, чем Миша успел сделать шаг:

– Пойми, что-то произошло! Мое мастерство не изменилось. Я делаю то же, что и прежде. Но слова не действуют. И потом: переход из девятнадцатого века в двадцать первый произошел не так, как обычно. И у всех загипнотизированных одновременно: совершенно безболезненно!.. Никаких травм, нападений и неожиданно вылетевших из-за поворота извозчичьих пролеток…

– Такое происходило и раньше, – возразил Махмут. Однако в голосе его проскользнула тревога. Как будто миллиардер начал что-то понимать.

– Верно. Но каждый раз я прилагал к этому чудовищные усилия. Теперь это случилось без всякого участия с моей стороны. Что-то происходит, но что – этого я не могу понять, – еще раз повторил гипнотизер.

Стараясь ступать как можно тише, Миша двинулся прочь от двери.

«Я был прав! – вертелось в его голове. – Опасность надвигается… Надо бежать».

– Ты понял, в какой момент перестал действовать XIX век? Когда ты вынул провода! Весь этот гипнотический дурман улетучился, как только исчезла угроза ядерного взрыва… Но знаем об этом только мы двое.

– Слава богу, что это так!.. Гости в недоумении, тайны они не знают… Гипнотизер тоже не может понять, отчего перестало действовать привычное искусство. И только двое… Мы с тобой… Интересно, а те, что лежат в подвале, знали, к каким странным последствиям ведет подключение бомбы к часовому механизму? – мрачно проговорил Килин. Управляемый им автомобиль торопливо, словно опасаясь, что ворота закроются навсегда и покинуть этот мрачный дом не удастся, проехал мимо пустующего поста охраны. Выкатил на шоссе.

Барон, сидевший на пассажирском кресле, не удержался и посмотрел назад. Часть фонарей во дворе перед бывшей резиденцией Махмута погашено. Большинство гостей еще оставались на участке, – двое приятелей покидали вечеринку одними из первых. Машину в резиденцию миллиардера пригнали охранники, дежурившие в килинском доме.

– Как ты думаешь, Виктор может хоть что-нибудь подозревать? – В голосе Александра чувствовалась тревога. Причиной, подтолкнувшей Килина и Барона к отъезду, была настойчивость Махмута, с которой он несколько раз расспрашивал их об исчезнувшей Василисе.

– Исключено… В подвале его не было. Нас чуть не застукал Шаварский. Если Махмут что-то видел, к чему расспросы?.. – Николай придавил педаль газа. Машина пошла быстрее. Коттеджи по обеим сторонам дороги казались вымершими. В окнах не горело огней, шоссе было пустынным. – Если гипноз Турсунова перестал действовать, потому что адская машинка остановилась, можно сделать и обратный вывод: отправлять людей в девятнадцатый век стало возможным только после того, как она была включена.

– Хочешь сказать, ее запустил старик-следователь? – Барон явно отнесся к словам товарища с недоверием.

– Нам бы пошуровать в этом подвале, исследовать его…

– Он был абсолютно пуст! Кроме бомбы с часовым устройством – ничего. Голые стены!.. – с жаром возразил Александр.

«Удивительно… Он совсем не похож на убийцу. Ни страха, ни переживаний… Ни злобы. Будто ничего не произошло. – Мысль показалась Килину странной. – Может, ничего и не произошло. Может, все гипноз?»

Задумавшись, он еле успел надавить на тормоз. Дорогу перегородил длинный грузовик. Он выполз с узкой грунтовой дороги, что уходила в глубь темного леса.

В особняке Теодоры Боккум горело два огня: один – тусклый – мерцал на первом этаже, второй – его светом было залито окно в мансарде – освещал через стекло еще и часть крыши, выложенной черепицей. Дверь, выходящая в портик с отделанными мрамором колоннами, приоткрыта совсем чуть-чуть. Сантиметров на десять. Через эту щель доносятся фразы разговора.

– Выйди во двор и посмотри. Я думаю, ты увидишь там нечто, способное потрясти тебя до глубины души. – Голос принадлежит мужчине…

Молодая женщина почувствовала, что от мгновенно охватившего ее страха она не способна сдвинуться с места.

«Двор… Что там?» – пронеслось в ее голове. Воображение мгновенно нарисовало широкую лужайку, ночной мрак над которой клубится, образуя причудливые фигуры. Они не дают слабым лучикам света, исходящим от дома, проникнуть дальше, в сад. Черные кроны деревьев шевелятся – их колышет ветер.