— Вы к кому? — спросила она тоненьким голосочком. Господи, где он ее взял?

— К Бекетову. Я его девушка.

— Кристина, пусть Катерина идет, — произнес Руслан, и я, благодарно кивнула, пройдя к кабинету.

Постучала несколько раз, и открыв дверь, прошла внутрь.

— Добрый день, — увидела за столом напротив Эльмира Седого.

— Добрый день, Катерина, — поприветствовал он меня, а я посмотрела на своего мужчину.

— Катя, — Эльмир поднялся, явно обрадовавшись моему визиту, но резко прищурился, и пальцами схватился за висок.

— Эльмир, тебе плохо?

— Может врача? — подключился Седой.

Я подбежала к мужчине, и коснулась его головы, как он резко отбился от моей руки, и подняв голову, посмотрел словно на врага.

— Ты чего приехала? Я тебя звал сюда?

— Прости, я… хотела поговорить по поводу вчерашней ситуации.

— Убирайся! Я тебя не звал! Кто позволял войти?

— Эльмир, я…

— Пошла вон, дура!

— Эльмир, ты чего срываешься? — Седой, схватил его за руку, которой Эльмир замахнулся на меня.

Сердце часто забилось в груди, дыхание участилось, и я в удивлении приоткрыла рот.

— Ты…

— Нахер пошла отсюда. Будешь приходить только когда я тебе скажу! — снова проорал он, а я находясь словно в тумане, медленно попятилась назад.

— Я… я не прощу тебе этого… — резко покачала головой, и прикрыв рот рукой, выбежала из кабинета.

Услышала, как об дверь, что-то ударилось, но не обернулась. Быстро заскочила в лифт, и нажав нужную кнопку, осела на пол.

Не прощу ему этого.

Щеки обожгли слезы, и я разрыдалась от боли и несправедливости. За что он так со мной?

Эльмир

— Эльмир, что с тобой такое, мальчик?

— Ничего! — рыкнул я, сжимая виски. Так херово стало. Сука! — Пусть знает свое место.

— Ты не прав! — закричал Седой, а я бросил на него прищуренный взгляд. — Если Катя твоя женщина, ты должен ее уважать. А если между вами случилась ссора, то разбирайтесь наедине! Ты ее унизил сейчас.

Я громко прорычал и найдя графин, дрожащей рукой налил в стакан воды. Осушил его, и устало рухнул в кресло.

— Говори, зачем пришел?

— Поговорить пришел.

— Не терпелось, с самого утра заявился?

— Хватит гневаться, Эльмир. У меня к тебе важный разговор.

— Какие между нами могут быть разговоры, Олег Вениаминович?

— Личные, Эльмир. Личные.

Я налил еще стакан воды, и отыскав в кармане блистер с таблетками от головы, выдавил одну. Запил водой, и откинулся спиной на спинку.

— Давай, Седой, говори и уходи. Дел по горло.

— Мне кажется, тебе нужно показаться врачу.

— Ты об этом хотел поговорить?

— Эльмир, я просто вижу, что с тобой что-то не то творится. Ты другой.

— На тебя, Олег Вениаминович, аллергия.

Боль очень медленно стала отступать, и я внимательно следил за сменяющимися эмоциями Седого. Не нравился ему мой тон. А мне плевать. Не было доверия у меня к нему, все время ожидал подвоха.

— Мне бы дядю твоего поведать.

— Я не его секретарь, понятия не имею, когда он тебя сможет принять.

— Я говорил с ним вчера по телефону. И он мне дал добро.

— На что?

— Рассказать тебе правду. Кофе угостишь?

Я сглотнул, и поразмыслив несколько секунд, нажал кнопку громкой связи:

— Кристина, принеси кофе моему гостю.

— Пять минут, Эльмир Дамирович.

Олег поморщился, а я, выдохнув, достал из стола пачку сигарет. Одну закурил.

— О какой правде пойдет речь? Если это какая-то херня, не интересующая меня совсем, наш разговор закончится в эту же минуту.

Хотелось уже по скорее остаться одному. Раздражали эти приемы, разговоры, и прочая херня, свалившаяся на меня в последние дни. Еще и Катя! Черт, почему она так не вовремя, когда мне стало плохо, да еще и при Седом! Ему вообще нельзя видеть ее.

Бл*дь, какого же хера так голова болит?!

— Эльмир, это не херня, — наконец-то заговорил Олег, привлекая мое внимание. — Я твой отец.

Мир рухнул перед глазами. Что твою мать он сказал? Челюсти сомкнулись, губы сжал в одну платную линию, и передавил в пальцах сигарету.

В дверь постучали, а через секунду вошла Кристина, неся на подносе чашку с кофе.

Кровь в венах закипала от желания узнать правду. Что только что сказал Седой? Это старик так решил подшутить надо мной?

Кристина словно нарочно долго ставила перед ним кофе, вертя своим задом! Сплюнуть захотелось от отвращения.

— Давай быстрее, Кристина! Здесь не подиум! — прорычал я, и получив в ответ обиженный взгляд, она наконец-то вылетела за дверь.

Сделал затяжку.

— Что-то ты на всех женщинах срываешься.

— Повтори, что ты сейчас сказал?

— Да, Эльмир, это правда. Я твой отец.

— Какого хера ты несешь? — я резко вдавил сигарету в пепельницу, и поднявшись уперся руками в стол. Навис над Олегом.

— Я обещал только правду, ее и говорю. Прости…

— За что? За что ты сейчас просишь прощения?

— Я знаю, что для тебя я никогда не стану отцом. Я просто хотел, чтобы ты знал. Ты должен знать правду. Я бросил твою маму, когда она забеременела.

— Ты сейчас врешь!

— Нет, не вру. Спроси у дяди. Твой дед по маминой линии не хотел, чтобы мы были с ней вместе. Я готов был бежать, забрав Зарину, но… она не захотела. Побоялась отца. А я тогда не имел такого влияния, как сейчас.

— Мой отец Дамир! — рыкнул я, сверля его злым взглядом.

— Ты прав, он был твоим отцом, а меня рядом не было. Зарина полюбила Дамира, и они поженились. Ее отец не был против этого брака. А я еще долго любил твою маму.

— Что тебя связывало с Фростом?

Я не хотел верить в то, что он сказал. Не хотел. Для меня было куда важнее узнать, что именно его связывало с подонком Фростом. А отец у меня был один — Дамир Башарович, и другого не существует.

— Я помогал ему с открытием клуба.

— Ах, вот оно что! А пожар в моем клубе, тоже твоих рук дело?

— Я, по-твоему, похож на идиота?

— Твоих? — снова рыкнул я, и достав еще одну сигарету, прикурил, присев в кресло. Виски нещадно давило, и хотелось уснуть, чтобы не ощущать эту проклятую боль.