Через несколько лет Юй Вэньтай тоже умер. Его сын Юй Вэньцзюэ стал императором и основал Северную Чжоу. В Северной Чжоу, как и в Северной Ци, первые три императора были братьями: Юй Вэньцзюэ, Юй Вэньюй, Юй Вэньюн. Но на самом деле основная власть была в руках их двоюродного старшего брата Юй Вэньху. Юй Вэньху был моложе Юй Вэньтая на восемь лет, видал мир и был очень опытен, и с превеликим удовольствием узурпировал власть. Он не считался с императором, и если что было не по нему, то сразу убивал императора, меняя на нового. Юй Вэньцзюэ и Юй Вэньюй были убиты именно так. На престол вступил Юй Вэньюн — Чжоу У-ди. Он был смекалист и знал, как умерли два его старших брата, поэтому притворился тихим. На самом же деле он сделал это, чтобы создать впечатление у Юй Вэньху. Прошло двенадцать лет, Чжоу У-ди скоро должно было исполниться тридцать. Заметив, что Юй Вэньху и не собирается возвращать власть, он не выдержал, подобрал момент и убил его, а затем заявил о собственной власти.

Чжоу У-ди издавна нравился «Манифест из шести статей» Су Чо, но он полагал, что будет лучше ужесточить некоторые его положения для богатых семей и смягчить для бедных. Как раз кстати чиновники доложили, что в некоторых местах богатые дворы отбирают у бедных земли и имущество, скрывают приписанных к их дворам людей и уклоняются от налогов. Чжоу У-ди сказал: «Раньше применялась система равнополья. В последние годы опять была смута, похоже, без применения строгих законов нельзя остановить произвол». Исходя из этого он повелел министрам составить документ под названием «Система уголовных уложений», в которой была оговорена смертная казнь в случае, если на пять дворов скрывалось более десяти человек, а также смертная казнь для тех, кто единолично захватил более трех циней земли. Таким образом, было найдено средство влиять на чинивших беспредел. Чжоу У-ди также, вспоминая «Манифест из шести статей», сказал о необходимости развивать сельское хозяйство. Но было очень мало людей, которые засевали поля. Многие стали чиновниками или пошли в услужение к знати. Еще были те, кто попал в плен во время войны. Они могли быть только рабами. Он издал указ об освобождении этих слуг и рабов, чтобы сделать их простолюдинами и наделить землей.

Было и еще одно дело, которое давно задумал Чжоу У-ди и не мог не сделать сразу. Он заметил, что молодых буддийских монахов и монахинь становится все больше и подумал: «Эти люди изначально были дюжими сильными парнями, а сейчас ушли из семей и стали монахами. Во-первых, они не обрабатывают поля. Во-вторых, не платят налоги. И в-третьих, не могут быть солдатами. Еще они заняли множество земель, опираясь на буддийское учение. Этого еще не хватало! Если так дальше пойдет, кто же будет исполнять государственные дела?». И он задумал запретить буддизм. В годы правления Бэй Вэй Тай У-ди (Тоба Тао) уже уничтожали буддизм. Вэй Тай У-ди был последователем даосизма, а не буддизма. Он издал указ о закрытии буддийских монастырей и убил немало монахов.

Чжоу У-ди полагал, что убивать монахов неправильно. Он собрал вместе представителей министров, монахов, даосов, и повелел им обсудить, какое из трех учений лучше: конфуцианство, даосизм или буддизм. В итоге буддисты и даосы спорили так, что их было не разнять. Даосы сказали: «Все, о чем говорится в буддизме — иллюзорно, буддийские монахи и монахини — нахлебники, которые даром едят и пьют без счета, а еще и тратят много денег на строительство монастырей и буддийских пагод, увеличивая бремя простого народа. Нужно, чтобы у них и пяди земли не осталось». Буддийские монахи ответили: «Даосы хвастаются, что могут вознестись на небо, могут не стареть, но ни разу не видел, чтобы кто-то вознесся на небо, а от их эликсиров бессмертия умерло немало народу. Нужно их запретить!». Чжоу У-ди, наслушавшись, запретил и буддизм, и даосизм. Буддийские монахи и даосы должны были вернуться к мирской жизни, а земли и имущество монастырей сразу конфисковано.

Однажды Чжоу У-ди собрал совет из более чем пятисот буддийских монахов и объявил о запрете на буддизм. Многие оставившие семьи испугались так, что не могли высказаться против. Они только энергично и усердно бормотали: «Амитабха, грех!». Один пожилой монах так рассердился, что закричал: «Ваше величество ошибается! И получит по заслугам за уничтожение буддизма. Попадете в ад! Вы не боитесь попасть в ад?». Чжоу У-ди смеясь сказал: «Буддизм происходит из-за рубежа, я не иностранец и не верю в это. Ежели действительно попаду в ад, то согласен на это, если от этого будет польза простому народу». Таким образом, миллионы буддийских монахов и даосов вернулись к мирскому существованию. Путем запрета Чжоу У-ди справился с традицией ухода из семьи. Это, конечно, не был хороший способ, но он на самом деле позволил тяжело трудящемуся простому народу вздохнуть свободнее, государственные доходы тоже выросли.

К этому времени Чжоу У-ди решил двинуть войска против Северной Ци. В 576 г. н. э. он самолично возглавил большое войско. Разделившись на шесть маршрутов, они пошли в наступление на Северное Ци. Протяженность войска Чжоу достигала более десяти километров. Чжоу У-ди, сидя верхом, принимал построение войск. Встречая командующего генерала, он всегда мог назвать его по имени. Увидев, что у солдата стоптаны ботинки так, что нога торчит, он сразу снял свои собственные сапоги и дал солдату. Генералы держались с достоинством и были на передовой во время битвы. Разве мог не процветать боевой дух в такой армии? Таким образом, войска Чжоу очень быстро оказались на территории Северной Ци.

Буддисты и даосы спорили так, что их было не разнять

В Северной Ци, напротив, у последнего императора Гао Вэй не было ни стыда, ни совести, он целыми днями распутничал с певичками. Однажды, когда два войска стояли друг напротив друга и генералы как раз собирались двинуться вперед, Гао Вэй внезапно повелел остановиться, сказав, что собирается вместе с супругой Фэн отправиться осматривать памятники старины. В результате его войско проиграло. Войско Чжоу подошло к Ечэну. Министры стали уговаривать Гао Вэя: «Ваше величество, необходимо пойти выразить благодарность генералам и рядовым. Скажите всем несколько фраз, и этого будет достаточно». Сам Гао Вэй в некоторой степени страдал заиканием. В той ситуации он был слишком испуган, чтобы сказать связную речь: «Мне… мне говорить что…что?». Министры написали, что