Разумеется, я и слышать не хотела о том, чтобы разлучиться со своими сестрами, поэтому графиня взяла к себе и их Она заботится о нашем воспитании, но похоже, у нее ничего не получилось, верно?

Струан невольно усмехнулся.

— Не могу с вами не согласиться, — сказала Бланш Бастибл.

— Помолчи! — одернула ее вдова. — Итак, милая, зачем вы сюда пришли?

— Мне не хотелось бы начинать этот разговор, — Уистерия опустила свои густые ресницы, — но есть вещи, о которых просто нельзя молчать. Увы, жизнь жестока, и мне не так-то просто в ней устроиться.

Струан окинул взглядом наряд Уистерии. На ней было желтое платье, украшенное дорогими кружевами; из-под полей шляпки тоже выглядывали кружева.

— Порой тягостно терпеть доброту чужих людей, — заметил виконт.

Гостья указала на Струана пальцем.

— Вот, вы меня понимаете! А вообще-то будет лучше, если мы с вдовой поговорим наедине. Все-таки Макс — ее внук.

Воцарилось молчание.

Уистерия снова захлопала ресницами.

— Я что-то не так сказала?

— Вы не будете говорить с герцогиней наедине, — заявил Арран. — А мистер Макс Россмара — правнук ее светлости, сын ее внучки.

— О-о! — протянула Уистерия, с удивлением глядя на вдову. — Неужели вы такая сгорая?

Герцогиня рассмеялась.

— Очень мило! — воскликнула она. — Пожалуйста, объясните нам, что вас сюда привело, мисс Уистерия.

— При всех? — спросила гостья.

— Да.

— Но это касается именно вас, ваша светлость.

— Вот как? Надеюсь, это будет интересно. Уже очень давно обо мне не рассказывали ничего занимательного.

— Как хотите — Уистерия пожала плечами. — В общем, есть одна книга, вернее, журнал…

Струан тяжело вздохнул.

— Он был спрятан, но сейчас уже найден, — продолжила гостья. — Я знаю, у кого он находится, и могу его взять.

— Журнал? — переспросила вдова.

Бланш начала энергично обмахиваться веером.

— Это очень… неприятный журнал, не так ли? — осведомился Арран.

Уистерия многозначительно кивнула.

— О да, вы правы, неприятный. Может, мне все-таки не стоит говорить в их присутствии? — спросила она вдову.

— Говорите.

— Так вот, в этом журнале описывается ваша… бурная молодость.

Струан покачал головой и выразительно взглянул на брата. Было совершенно очевидно, что у дочери ближайшей подруги графини слишком уж вульгарные манеры.

— И ваши похождения в Лондоне, — продолжила Уистерия.

— Вот как?

— Да. Вы знаете, что я имею в виду. Мне трудно рассказывать такие ужасные веши…

— Очаровательно, — заметил Струан.

— Не смейтесь над старой женщиной! — нахмурилась Уистерия. — Тем более что ее репутация висит на волоске.

— Довольно! — закричала Бланш. — Я сейчас позову Шанкса и он выставит эту наглую особу!

— Тихо, — сказала вдова. — Сейчас мы услышим самое интересное. Пусть мисс Уистерия закончит.

Гостья изобразила оскорбленное достоинство и даже прослезилась.

— Поверьте, я не стала бы это делать, если бы не нужда.

Словом, вы были в близких отношениях с королем. Ну, что скажете? Думаю, вам всем захочется от меня откупиться.

— С каким именно королем? — спросила вдова, и все присутствующие — за исключением растерявшейся Уистерии — громко расхохотались.

Уистерия потупилась и пробормотала:

— Значит, у вас были такие же отношения со многими королями?

— Немедленно отвечайте на вопрос! — приказал Струан. — Вы слишком нас утомили.

— Разумеется, речь идет о сумасбродном короле Георге Третьем. Это было задолго до моего рождения, но я знаю, что они обычно встречались в Виндзорском дворце, в королевской спальне. И жена короля частенько принимала участие в этих забавах Ну как? Хорошая новость для светского общества?

Арран снова рассмеялся, но, взглянув на герцогиню, сразу умолк.

— Так вот… — Уистерия поджала губы, — я готова пойти на сделку.

— На шантаж, вы хотите сказать, — уточнила вдова, — Ваши условия?

— Такой девушке, как я, необходимо следить за собой. Мне требуется что-то постоянное. Леди Гермиона — не пара Максу Россмара. Я хочу, чтобы он женился на мне.

Макс вернулся в замок весь мокрый: ранним утром он промок под дождем, а потом, когда взошло солнце, обливался потом.

Покинув Керсти, он всю ночь бродил по болотам. А на рассвете взобрался на вершину самого высокого холма, чтобы отдохнуть и спокойно все обдумать. У него ужасно разболелась голова, и он решил, что впредь будет пить умеренно. Кроме того, ему следует держать себя в руках и научиться обуздывать свой гнев. Ведь до того, как Керсти поселилась в замке, он никогда так не напивался и не выходил из себя по пустякам.

Но, возвращаясь домой, Макс по-прежнему не знал, как вести себя с Керсти. В ушах у него звучал ее голос: «Угрожать слабой женщине — это подло!» Слова, сказанные из-за двери.

А потом «Прошу тебя, Макс!» Нагая и прекрасная, она предлагала ему себя, а он ее отверг.

В тот момент он не мог утешить ее так, как она заслуживала, и теперь презирал себя за это. Он не имел права дышать одним воздухом с этой милой девушкой. Ему надо вымолить ее прощение.

Проходя мимо ее покоев. Макс старался ступать как можно осторожнее. Конечно же, она еще не выходила из розовых комнат. Не выходила, потому что боялась с ним встретиться.

У своей двери Макс остановился. Если сейчас остаться в одиночестве, его замучают угрызения совести. Керсти так близко — а он не знает, как загладить вину перед ней!

Они оба оказались в безвыходном положении. Керсти ушла из семьи, уверенная, что ее родные никогда от нее не отвернутся. Но она ошиблась. Если же он ослушается своих близких, они ни за что его не простят — ведь он даже не связан с ними кровными узами…

Внезапно почувствовав, что проголодался, Макс повернул обратно и спустился в кухню. Миссис Мотт сердилась, когда хозяева вторгались в ее владения; Макса же она до сих пор считала шаловливым мальчишкой.

К счастью, миссис Могг в кухне не оказалось.

Едва лишь переступив порог. Макс услышал смех и хихиканье. А затем увидел служанок и слуг, обступивших горничную, сидевшую в кресле у очага. Заметив молодого хозяина, все умолкли. Горничная же вскочила на ноги и сунула в карман фартука какую-то книжицу.

Макс подошел к очагу и спросил:

— Кофе есть? А может, остался и кусок вчерашнего яблочного пирога?