– Ты же знаешь, что да.

– Ты меня любишь?

Я очень долго смотрела в его полные отчаяния глаза. С каждой новой секундой он выглядел еще более несчастным.

Я прерывисто вздохнула:

– Томас, я не хочу влюбляться.

Он опустил взгляд на бинты, уже слегка пропитавшиеся кровью.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Нет.

– Ты врешь. Как ты можешь быть столь сильной личностью и так ужасно бояться?

– Ну и что? – резко ответила я. – Ты бы тоже боялся, если бы я сказала, что по-прежнему люблю Джексона, а ты уже вышел далеко, очень далеко за пределы своей зоны комфорта.

– Это несправедливо.

Я вздернула подбородок:

– Томас, я не обязана быть справедливой с тобой. Лишь с собой.

Я поднялась и отступила к двери.

Он покачал головой и усмехнулся:

– Лииз Линди, ты определенно моя расплата.

Мне показалось, что проще спуститься на мой этаж по лестнице, чем на лифте. Я устало поплелась вниз по ступенькам, мимо своей двери прошла к окну в конце коридора.

На углу улицы были пятна крови, но, видимо, никто этого не замечал. Проходящие мимо понятия не имели о той жестокой сцене, что произошла там меньше часа назад.

Неподалеку от пятна, что побольше, остановилась пара, о чем-то споря. Женщина оглянулась по сторонам, потом перешла улицу. Я узнала Вэл, и тут она скользнула под козырек нашего подъезда. Маркс шел следом. Я вздохнула, понимая, что через несколько минут они оба выйдут из лифта.

Я подошла к двери, открыла ее и стала ждать на пороге. Раздался звоночек, дверцы разъехались, и показалась моя подруга. Такой злой я ее еще не видела.

Она вышла в коридор и резко остановилась, даже задела Маркса локтем, когда тот налетел на нее.

– Ты уходишь? – спросила она.

– Нет, только вернулась. – Я открыла дверь нараспашку. – Заходи.

Вэл прошла мимо меня, Маркс помедлил, ожидая приглашения. Я кивнула, и он проследовал за ней.

Закрыв дверь, я повернулась и скрестила руки на груди:

– Я не в настроении играть с вами в доктора Фила. Даже со своими проблемами справиться не могу.

Откинув волосы с лица, я прошла к стулу. Подняла сложенное там покрывало и села, устроив его у себя на коленях.

– Лииз, ты ведь согласна со мной? – спросил Маркс. – Она должна его вышвырнуть.

– Он не уйдет, – раздраженно проговорила Вэл.

– Тогда я заставлю его уйти, – прорычал Маркс.

– Маркс, прекрати. – Я закатила глаза. – Ты же знаешь закон. Он ее муж. Если придут копы, то попросят уйти тебя.

На скулах парня заработали желваки, а потом он глянул мимо кухни дальше по коридору:

– У тебя есть вторая спальня. Ты пригласила ее к себе.

– Она не хочет терять свою квартиру.

Вэл округлила глаза:

– Я это ему уже говорила.

– Я не хочу, чтобы ты жила с ним, – сказал Маркс. – Это, черт подери, странно!

– Джо, я держу все под контролем. Если ты не захочешь остаться со мной, я пойму.

Я сощурилась:

– А почему вы оба здесь?

Маркс вздохнул:

– Я приехал за ней, чтобы отвезти поужинать, а он раздул из мухи слона. Обычно я жду ее снаружи, но решил в кои-то веки повести себя как джентльмен. Сойер устроил скандал. И на кого она злится теперь? На меня.

– Почему мы поступаем так с собой? – проговорила я, рассуждая вслух. – Мы же взрослые люди. Из-за любви мы ведем себя глупо.

– Он меня не любит, – сказала Вэл.

– Люблю, – проговорил Маркс, глядя на нее.

Она медленно повернула к нему голову:

– Правда?

– Я бегал за тобой несколько месяцев и сейчас бегаю. Думаешь, для меня это в порядке вещей? Я тебя люблю.

Вэл изменилась в лице и выпятила нижнюю губу:

– Я тоже тебя люблю.

Они обнялись и стали целоваться. Я устремила взгляд в потолок, сдерживая раздражение.

– Прости, – сказала Вэл, поправляя помаду.

– Все в порядке, – равнодушно ответила я.

– Наверное, нам пора идти, – заявил Маркс. – Мне едва удалось забронировать столик. Не хочу ездить по округе в поисках, где можно прилично поесть в полдесятого вечера.

Я изобразила улыбку, потом прошла к двери и широко открыла ее.

– Прости, – прошептала Вэл, выходя в коридор.

Я покачала головой:

– Все хорошо.

Я захлопнула дверь, направилась прямиком в спальню и упала ничком на матрас.

Казалось, Вэл и Марксу было так просто найти выход из ситуации, учитывая, что Вэл больше года делила квартиру с Сойером. Я же чувствовала себя совершенно несчастной, живя этажом ниже Томаса. Однако наши проблемы казались более сложными, чем жизнь в одной квартире с бывшим. Я любила мужчину, которого не могла любить, который любил кого-то еще, однако меня любил больше.

А не пойти ли этой любви куда подальше!

* * *

На следующее утро я облегченно вздохнула, не встретив Томаса в лифте.

Шли недели, тревоги постепенно исчезали, а наши недолгие отношения перешли в разряд воспоминаний.

Томас, как правило, приезжал на работу раньше меня и задерживался намного дольше. Наши совещания были короткими и напряженными, а если давали задание, то мне, Вэл и Сойеру лучше было не появляться с пустыми руками.

Остальные сотрудники Пятого отряда предпочитали не высовываться, бросая хмурые взгляды в мою сторону и думая, что я этого не замечаю. Дни тянулись очень долго. Само пребывание в отделе ужасно угнетало, и я быстро стала наименее любимым руководителем во всем здании.

Восемь дней подряд я не пересекалась с Томасом в «Каттерсе». Потом прошла еще неделя.

Энтони подкинул мне номер телефона своего друга, который знал, кто может переправить мой автомобиль, а когда я позвонила и назвала имя Энтони, цена упала вдвое.

В мае мою «камри» доставили в Сан-Диего, и я смогла вплотную познакомиться с городом. Мы с Вэл наведались в зоопарк, и я стала регулярно ездить на пляж – всегда в одиночестве. Это переросло в привычку.

Очень скоро я влюбилась в город и уже решила, что приобрела еще одну привычку – быстро влюбляться. Однако после нескольких вылазок с Вэл я поняла, что каждое знакомство с мужчиной лишь напоминает о том, как сильно я скучаю по Томасу.

Жарким субботним вечером я заехала на стоянку «Канзас-Сити барбекю» и сунула ключи в сумочку. Даже несмотря на легкое летнее платье, по моему животу скатывались капельки пота. От этой жары мог спасти лишь океан или бассейн.