На полу у кровати лежала изрядно помятая стопка исписанных порножурналов. Один из патрульных сел на листая их, а другой снял с пленного солдата носки и надел их на свои ноги. Затем кто-то еще забрал у пленного стеганую куртку. В этот момент вошел командир. Посмотрев на аргентинца, который все еще рыдал — к этому времени на нем остались только его драные штаны, потому что они никому не были нужны — он покачал головой в изумлении.

— Верните бедному парню его одежду, — сказал он. Ребята отдали испуганному солдату его барахло и усадили его на стул. Затем командир сказал Джоку, одному из патрульных, говорившему по-испански:

— Спроси его, где казармы.

Джок посмотрел на аргентинца и потребовал:

— Donde esta la estación?

На это солдат, который на поверку оказался поваром, заплакал, захрипел еще сильнее и ответил:

— No se, no se.

— Donde esta la estación, ты, лживый придурок, — снова вопросил Джок. Вопрос повторялся снова и снова, наш товарищ все больше и больше заводился, тряс повара и кричал на него. И все равно аргентинец, уже почти тараторя от ужаса, отвечал, что не знает.

Ситуация могла бы выйти из-под контроля, если бы до кого-то вдруг не дошло, что испанский язык Джока не так уж и хорош. Он требовал, чтобы ему сказали, где находится железнодорожная станция, а не казарма. Неудивительно, что их пленник не знал ответа, ведь между этим местом и Южной Америкой не было ни одной станции.

Поскольку он явно не обладал никакой ценной информацией и не представлял угрозы для кого-либо, повара увели на вертолетную площадку. Однако когда прибыл вертолет, его пришлось физически затаскивать на борт. Позже мы узнали, что он думал, что его поднимут на высоту в несколько тысяч футов, а затем выбросят. Тем не менее, хотя от него все еще смердело дерьмом, он был в целости и сохранности доставлен в ОРУ — Объединенное разведывательное управление — где его допросили.

После того, как он добровольно выдал те крохи информации, которыми обладал, ему, до момента его отправки в Аргентину, дали работу за плитой в камбузе на борту «Интрепида». Когда он не подавал еду, он мыл сковородки, и всякий раз, когда входил кто-то, кого он узнал во время того налета, он махал рукой и улыбался. В своем деле он оказался очень хорош и много работал; более того, он жил в лучших условиях, чем в той хижине у горы Кент. В общем, он казался гораздо счастливее в качестве военнопленного, чем в качестве солдата.

Прошло еще двадцать четыре часа, прежде чем весь эскадрон снова собрался вместе. Затем, во время длительных совещаний по подведению итогов на борту «Сэра Ланселота», мы встали и рассказали о том, что произошло во время наших различных операций, — в точности так, как оно и происходило, с изъянами и всем прочим. Если была какая-то ошибка, мы говорили об этом, что позволяло всем нам извлекать уроки из этого опыта, и была очень большая вероятность того, что наши ошибки не повторятся. То же самое касалось и успешной операции: каждый извлекал из нее что-то полезное, что могло пригодиться в будущих миссиях.

В июне того же года начался чемпионат мира по футболу 1982 года — первая игра Англии против Франции. Мы слушали матч по радиопередаче Всемирной службы Би-би-си, с комментариями из Испании. Помню, как Брайан Робсон забил первый гол в первые сорок секунд матча, что нас всех очень порадовало. Англия победила со счетом 3:1, что стало своеобразной поэтической справедливостью по отношению к стране, которая поставляла Аргентине ракеты «Экзосет».

Хотя прошло уже несколько дней после официальной капитуляции всех аргентинских войск на островах, на берег мы не пошли. Мы насмотрелись на Фолкленды так, что хватило на всю жизнь. Я подружился с китайскими коками на борту «Сэра Ланселота», и каждый вечер вместе со своим приятелем по имени Джорди мы поедали с ними китайскую еду вместо паршивых флотских помоев. Поварами они были отменными, особенно если учесть, что это были гражданские лица, приплывшие в зону боевых действий и подвергшиеся серьезной опасности.

Двадцать пятого июня, через девять дней после нашего возвращения из Фокс-Бей и через одиннадцать после капитуляции противника, из Лондона, куда он был репатриирован аргентинцами после их вторжения, всего восемьдесят четыре дня назад, в Порт-Стэнли вернулся Рекс Хант, губернатор Фолклендских островов. Наш командир, Майк Роуз, был непреклонен в том, что эскадронам «D» и «G» не нужно терять время на долгое морское путешествие обратно в Великобританию. Вместо этого мы должны были ждать, пока самолеты C-130 Королевских ВВС доставят нас обратно по воздуху. Самолет, доставивший губернатора, забрал первую волну из тридцати человек.

На следующее утро, в субботу 26-го июня, в аэропорту Порт-Стэнли приземлился еще один самолет C-130. В задней части самолета были установлены топливные баки большой емкости, и через несколько часов он снова взлетел, приняв на борт тридцать человек из САС, которые отправились в четырнадцатичасовой перелет на остров Вознесения. Это был второй полет Службы на остров Вознесения, и в нем участвовал я. По прибытии нас встретила группа материально-технического и тылового обеспечения из Херефорда, приготовившая нам нормальный английский завтрак. Мы успели выпить кружку чая и принять душ, прежде чем мы поднялись на борт другого самолета C-130, направлявшегося на авиабазу Лайнэм в Уилтшире. Самолет приземлился для дозаправки только один раз, в Западной Африке, а затем весь путь домой оказался беспосадочным. Мы приземлились в Лайнэме около пяти утра 28-го июня, и через три часа я был уже в Херефорде.

Первым делом я отправился в сквош-клуб и забронировал корт на вторую половину дня, чтобы сыграть партию со своим другом, который, как и я, был членом сборной округа по сквошу. Помимо других, более серьезных соображений, аргентинская оккупация Южной Георгии и Фолклендских островов грубо прервала мою игровую серию — я был полон решимости стать чемпионом графства Херефордшир, и мне предстояло наверстать упущенное.

Фолклендская кампания вновь настигла меня в том же году, когда однажды сентябрьским воскресным вечером мне домой позвонил заместитель командира Полка. Он сообщил мне, что на следующее утро газета «Сан» опубликует имена всех награжденных, получивших почетные звания и награды за то, что принимали участие в этой военной кампании, и добавил, чтобы я не переживал, когда узнаю, что среди этих имен есть «сержант Питер Рэтклифф, Специальная Авиадесантная Служба», которому выразили официальную благодарность за руководство патрулем на Западном Фолкленде.