Вчерашняя просека в тростниках зарасти еще не успела, и отряд довольно быстро добрался до соседнего холма. Кости человеко-лягушки, на которые Найл хотел взглянуть еще раз, за ночь превратились в серый крупнозернистый порошок, еще сохранявший примерные очертания костей, но определить что-либо по ним было уже невозможно.

— Похоже, травке кальция не хватает, — заметил Найл остановившейся рядом принцессе; теперь правителя ничуть не удивляло, что от мертвых тел, во множестве брошенных на цветочной поляне, не осталось ни следа. — Здешняя зелень готова переварить все, вплоть до камней в почках.

Принцесса Мерлью хмуро пожала плечами и пошла дальше.

Злого божка путники обогнули по большой дуге и медленно, гуськом, двинулись через мелкий кустарник. Первой каким-то образом оказалась принцесса. С излишней силой она тыкала землю перед собой копьем и нервно кусала верхнюю губу. Дважды раздавались громкие щелчки челюстей, взмывала в воздух прелая листва, но каждый раз Мерлью успевала отдернуть копье. Первого из «капканов» они с Танией долго кололи в глубине норы, второго принцесса, пожав плечами, просто переступила. Промахнувшееся животное догадалось не напрашиваться на неприятности и отсиживалось под землей, пока весь отряд не прошел дальше.

Стайка мух зависла над норой с забитым «капканом». Одна из крылатых гостий отделилась от остальных и описала круг над головой у Нефтис. Любопытную паучонок тут же сбил волевым ударом и впился в нее хелицерами.

Потом появились слепни-табаниды. Они долго выбирали цель, потом дружно спикировали на стражниц. Эти насекомые нападают единственным способом: садятся на затылок человека и вонзают острое жало в основание черепа. Поскольку шли путники гуськом, отогнать слепней труда не составило, а двое из них попались в лапы смертоносцам. Через несколько минут табаниды повторили нападение, но опять безуспешно. Во время третьей атаки один из паучат не удержался и кинулся за слепнем — сбитый волевым ударом крылатый хищник упал в нескольких шагах в стороне. Юный смертоносец рванулся к добыче, пробежал несколько метров, и тут раздался зловещий хлопок челюстей. Пауков передернуло от волны общей боли и… И все. Оставшийся без лапы паучонок шарахнулся обратно в общий строй.

— Вот так, — сказал Найл. — А человек с откушенной ногой не проживет больше двух минут.

— Конечно, — откликнулась Нефтис, — ведь у нас только две ноги.

— При чем тут это? — поморщился правитель. — Просто человек истечет кровью. А у смертоносца ни капли не выступило.

Со стороны принцессы послышался еще один хлопок. Найл повернул голову, но успел только увидеть, как девушка невозмутимо перешагнула нору и двинулась дальше.

Вскоре они вступили в редколесье. Между высокими деревьями по-прежнему рос мелкий, усыпанный яркими цветами кустарник, и Мерлью при каждом шаге не переставала тщательно прощупывать почву. В воздухе витал прохладный аромат мяты. Найл внимательно прислушивался к внутренним ощущениям, пытаясь понять, не скрывается ли под сильным запахом какой-нибудь дурман. На обнаженную руку что-то капнуло — правитель судорожно дернулся, посмотрел наверх.

На небе — ни облачка.

Пожав плечами, Найл сделал несколько шагов, и тут на него опять капнуло, на этот раз на голову.

— Это локрисы, — крикнул сзади Рион. — Я их знаю. Еще их слюнявицами называют. Или пенницами. Они иногда появлялись в садах. Противные очень, склизкие.

— Ядовитые? — спросил Найл.

— Нет. Просто противные.

— Что-то уж слишком здесь спокойно…

Простую истину, что за внешним спокойствием в Дельте непременно таится неприятный сюрприз, успели усвоить все, и теперь внимательно смотрели по сторонам.

— Посмотрите вперед, господин мой, — опять окликнул Найла Рион.

— Куда?

— На дерево перед принцессой.

— А что там?

— Ветка слишком низко растет…

Найл кивнул. Вокруг высились голые стволы, расходящиеся кронами лишь высоко над головой. Однако на дереве, к которому приближалась Мерлью, на высоте человеческого роста торчал в сторону толстенный сухой сук.

Принцесса, похоже, прислушивалась к разговорам достаточно внимательно, поскольку сразу остановилась, внимательно осмотрела сук, а потом легонько ткнула его острием копья — тот мгновенно рассыпался на множество веточек-лап и усиков-прутьев и быстро вскарабкался наверх.

— Палочник, зараза, — эмоционально прокомментировал Рион. — Раз пять меня за плечи кусали. Здесь хоть различить можно, а в садах они так ловко среди ветвей прячутся, что их частенько даже спиливать пытаются. Они ведь совсем как сучки сухие.

— Знаешь, садовод, иди-ка ты первым, — скомандовал правитель. — Будешь впередсмотрящим.

Парень осторожно пробрался вдоль колонны, заняв место за Танией, и тут же указал пальцем вперед:

— Вон тот пень я бы тоже проверил. Не может в такой сырости сухого пня стоять.

Найлу опять капнуло на голову, потом на плечо и еще раз на голову. Он посмотрел вверх и с трудом разглядел несколько мелких, бледных комков слизи, прилепившихся к нижней стороне листьев. Мелькнула и шлепнулась прямо на подбородок новая капля.

Чем дальше путники углублялись в лес, тем сильнее становился «дождь». Капли ничем не пахли, не липли, не пачкались, но было все равно неприятно. А кустарник от избытка влаги становился только гуще, его яркие цветы начали выделять острый аромат, забивающий даже сильный мятный запах.

Время от времени к колонне пытались подползти, прячась под ветвями кустов, леопардовые змеи. Парализующая воля смертоносцев каждый раз останавливала ползучих тварей далеко от путников, но одновременно оставляла вне досягаемости хелицер. Восьмилапые подростки провожали мясистую добычу голодными взглядами, но, памятуя о своем ставшем теперь семилапым собрате, в сторону предпочитали не отходить.

Чащоба оборвалась внезапно — из плотной стены леса путники вышли на чистый, покрытый невысокой травой склон.

— Ой, смотрите! — восторженно закричала одна из стражниц.

Она медленно опустила ногу — трава шустро разбежалась в стороны; вновь подняла — и та вернулась обратно. Пока женщина экспериментировала, место, куда падала ее тень, быстро очистилось, обрисовав четкий силуэт из голой земли.

Бегучую траву во время прошлого посещения Дельты Найл уже встречал, а вот плотная, как камень, почва его заинтересовала. Правитель присел, погладил гладкую, глянцевую поверхность, ковырнул ее сперва ногтем, потом острием мачете. Бесполезно.

Ему очень хотелось знать, природное образование лежит у них под ногами или нечто рукотворное. Вдруг это крыша грандиозного сооружения? Хотя вряд ли — ведь рядом лес, с его глубокими корнями и норами живых «капканов». С другой стороны, граница деревьев и каменной земли пряма, словно горизонт, природа же прямых линий не любит. В то же время поверхность склона не ровная, а наклонная, вся в буграх и выемках…