— Потрясающе! Невероятно!

Все хотят пожать тебе руку, обнять тебя, высказать свои чувства. Я потеряла тебя в толпе этих высоких мужчин и женщин. За час ты завоевал, может быть, самую трудную публику, состоящую лишь из профессионалов кино, избалованных славой гораздо больше тебя…».

И все же, несмотря на этот успех, покорить Голливуд песнями, да еще на русском языке, в принципе невозможно. Мекку кино надо покорять фильмами, что, собственно, и было сказано Высоцкому после его концерта. Ему посоветовали написать сценарий фильма, который смог бы удовлетворить вкусы американской публики. В его сюжете должны были присутствовать так любимые здесь атрибуты: экшн, лав-стори, война, репрессии. Высоцкий все это внимательно выслушал и практически тогда же приблизительно понял, на каком материале он сможет создать подобный сценарий — на основе рассказов друзей своего отца, таких же, как и он, фронтовиков.

На родину Высоцкий вернулся 30 августа. И вновь отметим любопытный факт: никаких объяснений по поводу того, что он нарушил правила (вместо Франции побывал еще на Таити, и в США — в Гонолулу) он в ОВИРе не давал. Да и давать не собирался, поскольку его возможные «крышеватели» обладали достаточной властью, чтобы избавить его от этих процедур, которые обязательны для всех других советских граждан. Но Высоцкий — это особая категория. Куратору ОВИРа Б. Шумилину, заместителю министра внутренних дел СССР Н. Щелокова, говорили: «Оформить без вопросов» — и ОВИР безропотно оформлял.

Пробыв в Союзе всего неделю (за это время Высоцкий отснялся в нескольких эпизодах «Места встречи изменить нельзя»), он уже в начале сентября снова улетает во Францию, причем всего лишь на неделю. На родину он возвращается 16 сентября и с ходу попадает на съемки «Места встречи изменить нельзя»: отснялся в эпизоде, где его герой — Глеб Жеглов — метким выстрелом в затылок убивает шофера бандитского «студебеккера», и тот на полной скорости летит в Яузу, круша парапет.

20 сентября Высоцкий уже в Ставрополе, где начинаются его очередные концертные гастроли. Певец посетил 6 южных городов: Ставрополь, Кисловодск, Пятигорск, Грозный, Махачкалу, Орджоникидзе. Специально под гастроли в Грозном, столице Чечено-Ингушской АССР, Высоцкий пишет заказную песню «Летела жизнь…», посвященную событиям 45-летней давности: депортации чеченцев и ингушей войсками НКВД. Высоцкий знает, что эти события до сих пор острой занозой сидят в сердцах местных жителей, поэтому и сочиняет этот хит. И публика живо откликается на этот «заказ» — принимает песню на «ура».

В Ставрополе произошел другой любопытный эпизод. После концерта к Высоцкому в гримерку пришел первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС Михаил Горбачев. Он поблагодарил артиста за доставленное удовольствие, после чего спросил: «Мы ничего не могли бы для вас сделать? К нам на днях пришла партия шведских дубленок…». Высоцкий в ответ улыбнулся: «Спасибо… Не надо».

Здесь интересно вот что. Горбачев уже одной ногой стоит в своем будущем генсекстве — через два месяца его переведут в Москву и сделают секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству, поэтому должен блюсти свое реноме. А он предлагает помощь Высоцкому, который числится по категории полузапрещенных исполнителей. С чего бы это? Да все с того же. В партийной номенклатуре практически все были прекрасно осведомлены о том, что никакой Высоцкий не запретный, а «крышуемый» лично Андроповым. Поэтому «достать дубленку» для Высоцкого было делом не опасным, а наоборот — очень даже выгодным.

Во время тех же южных гастролей Высоцкий едва не стал… народным артистом Северо-Осетинской АССР. Причем инициативу в этом деле проявил он сам, придя на прием к министру культуры этой республики Сослану Ужегову. Тот согласился «пробить» это звание артисту. Но из этой инициативы ничего не получилось — обком партии отказал после совещания с Москвой. Почему? Любое официальное звание могло лишить Высоцкого ореола гонимого, чего «крышеватели» барда допустить никак не могли. Высоцкий и без всяких званий был достаточно обласкан властями: ездил по миру сколько хотел, получал астрономические гонорары и дорогие подарки в виде тех же иномарок.

21 октября Высоцкий снова отправился в очередной зарубежный вояж на 10 дней во Францию. Официально — якобы к супруге. На самом деле он оставляет вещи в доме у Влади, а сам живет у Дино Динева под Версалем, о чем тот нам уже рассказывал. К тому же в Москве у Высоцкого появилось новое увлечение — студентка второго курса Текстильного института 18-летняя Оксана Афанасьева, с которой он познакомился буквально накануне своего отъезда за границу. Отметим, что у нашего героя и до этого неоднократно случались романы, но все они относились к числу мимолетных. Но в этот раз все оказалось куда как серьезно — этот роман окажется из числа долгоиграющих. Все это лишний раз доказывает, что брак с Мариной Влади давно уже превратился в чисто формальный.

Оксану на «Таганку» привел актер Вениамин Смехов, который дружил с ее тетей-еврейкой и лечил у нее зубы. По словам Оксаны,

«Володя случайно увидел меня в комнате администратора театра. Потом Яков Михайлович уверял, что специально позвал туда Высоцкого: «Володя, зайди ко мне, придут такие девочки, с такими глазами! Обалдеть!». И когда мы с подругой зашли после спектакля в администраторскую, Володя уже сидел там и беседовал с кем-то по телефону. Увидев нас, он попытался положить трубку на рычаг и несколько раз так смешно промахнулся мимо телефона, сказав при этом: «Девочки, я вас подвезу домой». Мы застеснялись, начали отказываться: ведь Веня тоже предложил меня подвезти. У служебного входа стояли их машины — Володин «Мерседес» и зелененькие «Жигули» Смехова. Они оба даже двери распахнули. Тут Смехов воскликнул: «Ну, конечно, где уж моим «Жигулям» против его «Мерседеса»!». Это было очень забавно.

Первый шаг, разумеется, сделал Высоцкий: попросил телефон и пригласил на спектакль «Десять дней, которые потрясли мир». Но мы с подругой собирались в Театр на Малой Бронной, и я отказалась. Тогда он назначил мне свидание… Мы встретились и поехали куда-то ужинать. Он стал за мной ухаживать, и ухаживал очень красиво. Так начался наш роман. Хотя до этого я уже собиралась выйти замуж. За очень красивого интеллигентного мальчика, внука известного футболиста. Он был студент иняза, будущий переводчик. Наверное, если бы не Высоцкий, нас ждала спокойная семейная жизнь, поездки за границу, но я поспешила все ему рассказать, и мы расстались навсегда…».

Пробыв в Париже неделю (23–30 октября) Высоцкий вернулся в Москву. Вообще эти поездки сроком на неделю в тот самый момент, когда у Высоцкого много работы на родине — спектакли в театре и съемки в «Место встречи изменить нельзя» — явно указывают на то, что он ездит во Францию вовсе не отдыхать, а, видимо, работать. Но какая работа его может туда гнать, если в те дни в кино он там не снимается, пластинки не записывает, концерты не дает? Значит, это некий бизнес, о котором он никому на родине не рассказывает, стараясь держать его под секретом. Как говорится, «большие деньги любят тишину».

Кстати, заметно снизились и обороты поэтического творчества Высоцкого. Например, в 1978 году он написал чуть больше двух десятков поэтических текстов, чего с ним не случалось лет пятнадцать. Его близкие друзья, тот же Вадим Туманов, горько сетуют ему: «Опомнись, Володя, что с тобой происходит? Ты ведь стал хуже писать, чем раньше. Возьми себя в руки!». Но Высоцкому явно не до стихов — он увлечен куда более серьезным делом, которое вытягивает из него буквально все силы. Эта работа, когда ему приходится ходить «по-над пропастью», щекочет Высоцкому нервы, заставляет учащенно биться сердце, студит кровь. И хотя он по-прежнему считается поэтом, на самом деле поэзия для него отступила на второй план, а на первый вышла авантюра. Ведь это чистая авантюра — втереться в доверие к западному истеблишменту артисту из СССР. Как пел сам Высоцкий: «За что мне эта злая, нелепая стезя?..». Но есть ли у Высоцкого выбор? Вот почему Михаил Швейцер, как будто угадав его тогдашнее состояние, предлагает ему в декабре 1978 года новую роль в кино — Дон Гуана в «Маленьких трагедиях» А. Пушкина. По словам режиссера,