– Так он не пьет, – отозвался дед. – Его коза отучила. Тут такая история любопытная произошла. Петруха, он по-черному пил, неделями из запоя не вылазил… До синих человечков напивался… А тут к нему коза приблудилась с козленком… То ли дикая, то ли сбежала от кого… Коза, мамка Милкина, ледящая была… Через пару дней подохла… А Милка крохотной была, есть хотела, мекала-бекала… Петруха ее молоком отпаивал… Ну привязался к ней… А потом как-то снова пить начал, пришел домой пьяный… Воды ей налили, а она тогда уже большенькой была… Так она его рогами, рогами и в бочку с водой… раз, другой, третий… Короче бросил он пить… так он рассказывал.

– Научная фантастика какая-то, – отозвался Олег.

– Может и так. Я врать не стану, за что купил, за то и продаю… Но вот уже лет пять как не пьет… Куда едем-то, – произнес Митрич, заводя машину.

Олег назвал свой адрес, Толстый со Скелетом уже, наверное, вернулись.

Митрич подвез Олега, получил причитающееся вознаграждение и уехал. Олег поднялся в квартиру. Компаньоны уже ждали его.

– Случилось что-нибудь? – спросил Скелет. – Ждем-ждем… – перед ним стояла тарелка с яблоками. Возле нее высился приличный холмик огрызков.

– За городом был, воздухом дышал, – отозвался Олег.

– Ну вот, я так и знал, мы тут ногти грызем от переживаний, а некоторые развлекаются, – проворчал Толстый.

– Ладно, не кипятитесь… Чем порадуете? – поинтересовался Олег, устраиваясь на стуле.

Толстый коротко и толково пересказал чем они занимались. Им удалось выяснить где живет Иванов. Иван Иваныч снимал целый этаж в одной из новостроек для крутых.

– Не думаю, что Дудинкин там, – произнес Толстый. – Там круглосуточное дежурство, камеры, народу много толчется. Кто-нибудь обязательно бы увидел, как они его тащат. Через подземный гараж его бы не пронесли… там сторож, два охранника…

– Его там и нет, они его за пригороде держат, там где особнячки…

– Ни фига себе, так легче Форт Баяр взять, чем туда проникнуть… Я как-то раз бывал в таком… Стены бетонные, колючка… Как на зоне, тьфу-тьфу, – Скелет сплюнул через левое плечо.

– Успокойся, что-нибудь придумаем, там поесть что-нибудь осталось, – устало спросил Олег, – жрать охота, сил нет…

– Надо было раньше приходить, – буркнул Толстый, – некоторые у нас слишком много едят… – пустил он шпильку в сторону Скелета.

– Некоторые, слишком мало готовят, – огрызнулся Скелет.

– Хватит! – прикрикнул на ссорящихся Олег. – Хоть что-нибудь есть?

– Сейчас яичницу пожарю: два, три яйца? – спросил Толстый, вытаскивая из холодильника продукты.

– Два, – отозвался Олег, отправляясь в ванную.

– Четыре, – шепнул Скелет, – я что-то разволновался…

Олег чувствовал себя неловко, он ругал себя, что не рассказал компаньонам, нет, теперь уже товарищам о счастливом избавлении от «оков». Ладно, еще будет время…

* * *

Пока Парамонов пребывает со своими размышлениями наедине, читателю, наверное, интересно узнать, что случилось с Дудинкиным? Помнится, мы его оставили в тот злополучное утро, когда его вынесли из собственной квартиры в собственном ковре.

Акакий Сидорович пришел в себя в полной темноте, отвратительно пахло пылью. «Пора заняться генеральной уборкой, – подумал Акакий Сидорович, – ковер выбить… Интересно, почему так темно… Еще ночь, ну и сон мне приснился…»

Голова Дудинкина просто раскалывалась. Надо бы таблетку принять… Только вставать не хочется… Акакий Сидорович попытался пошевелиться и с ужасом понял, что не может этого сделать. В больную голову пришла не совсем здоровая мысль – похоронили заживо. Потому так пахнет пылью, лежать жестко и темно. Он в гробу. Акакий попытался крикнуть, но звука не было… Это сон, это просто ночной кошмар, начал уговаривать себя Дудинкин. Сейчас я ущипну себя и проснусь, будет утро, привычная обстановка… Ущипнуть себя тоже не удалось – руки не слушались. Мозг давал команду рукам, но они ее выполнить не могли. По телу Акакия Сидоровича потекли липкие ручейки пота. Стоп. Мертвые не потеют… это уже хорошо. Стоп, в том что он живой, он и так не сомневается… Сниться ему сон или нет… А в чем сомнения? Нить размышлений была упущена… Акакий Сидорович пытался каким-то образом отвлечь себя от размышления о захоронении. И тут он чихнул, сначала робко и неуверенно, потом, громко и звонко.

– Очнулся, а то я уж боялся, что с ударом переборщили… Тебе Зеленый надо в руках себя держать научиться…

«Люди, рядом живые люди! – промелькнула радостная мысль. – А что они делают в моей квартире?»

Следом возникла другая мысль – похищение. «Черт, – выругался про себя Акакий, неужели вычислили, суки… Обидно как, все вроде бы, налаживалось… Везет как утопленнику… Может попытаться сбежать?»

Акакий попытался пошевелиться, но тут же получил удар.

– Лежи, не рыпайся, – произнес другой голос. – Не выпрашивай неприятности, их у тебя и так предостаточно.

Акакий затих – ребята шутить не будут, перспективы ближайших часов казались невероятно мрачными. Воображение Акакия услужливо нарисовало картинки из известных фильмов про гангстеров и бандитов – простреливание конечностей, отрубание пальцев, пытка утюгом и закатывание в бетон.

Машина, на которой их везли остановилась, Акакия подхватили и вынесли на улицу. На улице было непривычно тихо, отсутствовал городской шум. Привезли в лес убивать. Да нет, сначала они захотят узнать про деньги. Господи, идиот, давно уже нужно было бежать заграницу. Жил бы себе где-нибудь в Австралии, разводил бы кенгуру и страусов…

Акакий занесли в какое-то помещение и бросили на пол. При падении Дудинкин больно ударился головой. Кто-то размотал его, отлепил скотч, освободив рот. Акакий открыл глаза, в полумраке помещения ему удалось разглядеть своих похитителей. Акакий решил блефануть:

– Объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит? Меня, наверное, перепутали. Ребята, бизнесмен живет выше этажом… Верните меня на место, клянусь я никому ничего не скажу… Честное слово… Зачем я вам нужен? Я…

– Заткнись, а то опять рот заклею, – оборвал его парень в черной футболке. – Зеленый, пойди шефу позвони, скажи, мы все сделали. Ждем.

Акакий не стал спорить, что с шестерками разговаривать – зря время терять. Вот приедет их шеф, возможно тогда…

Надежда, умирает последней, как говорят оптимисты. Дудинкина нельзя было отнести к закоренелым оптимистам, но он очень любил жить и надеялся, что это взаимно.

Похитители оставили Дудинкина в одиночестве. Акакий поднялся на ноги и проковылял к окошечку, расположенному у самого потолка. Пролезть в такое могла только кошка, но хоть что-нибудь через него можно было разглядеть. Хорошо, что они не связали его по рукам и ногам. Возможно это облегчит бегство, – подбадривал себя Акакий.

Он подтащил какой-то ящик к стене и взобрался на него. Увы, окошко находилось на уровне земли, вернее асфальта. Все что мог разглядеть Акакий – это толстые ребристые шины машины похитителей.