Гамаюн задумался. Случайность? Каприз природы? Или онгоны предусмотрели вариант атаки на гусеничных и колесных машинах?

Ясно одно — камни в этом положении лежат долгие годы.

Вариантов оставалось два — или идти на разведку и вероятный приступ в пешем порядке, или расчищать дорогу. Весьма шумно расчищать — некоторые многотонные обломки без взрывчатки с места не сдвинешь. Не исключено, что и у входа в пещеру потребуются взрывные работы. Едва ли онгоны после визита Ваир-хана не обезопасили себя от лихих налетов.

— Вася, остаешься за старшего, — сказал подполковник Скоробогатову. — Маленькие валуны оттаскивайте тросами, большие взрывайте. К вечеру дорога должна быть расчищена. Ткачик! Отбери группу пятнадцать человек —– и к пещере, на разведку. Я иду с вами. Посмотрим, что к чему. Полчаса на сборы.

Пейзаж вокруг дышал миром и спокойствием. Волны ласково лизали берег — безветрие. Крохотный ручеек, почти пересохший, журчал, едва видимый сквозь береговую гальку. Вода в нем оказалась прозрачная и горько-соленая… Озером проплыла стайка тюленей — непуганые, они удивленно таращили круглые глаза на странных людей и невиданную технику. Хотелось снять опостылевшую сферу, сбросить все и бежать по линии прибоя, брызгаясь и хохоча как мальчишка.

А убивать и умирать не хотелось.

Но придется.

Дисциплина у нукеров Сугедея царила железная. Приказ десятника — закон. Нарушителям — смерть. Десятники столь же безоговорочно подчинялись сотникам — и так далее, до темников, выслушивавших приказы от самого хана.

Эта жесткая командная иерархия оборачивалась сейчас своей обратной стороной. Никто из тронувшихся в поход почти семнадцати тысяч всадников не смел спросить своих темников — Ваньхе и Угилая — куда и зачем они их ведут. И кто те трое неизвестных, закутанных в длинные накидки всадников, что неотлучно едут рядом с военачальниками. И — самое главное — что думает об этом неожиданном походе хан Сугедей.

Впрочем, кое у кого в голове такие вопросы возникали. Но ненадолго — трое странных всадников зорко следили (не глазами) за моральным духом войска. И вопросы исчезали сами собой, бесследно — приказы исполнялись без особого воодушевления, но неукоснительно.

Шли быстро, с двумя заводными конями каждый. Путь казался прям, как полет стрелы. Острие стрелы нацелилось на Девятку.

Пещеру отыскал сам Гамаюн с Лягушонком и Ткачиком — разбившись на тройки, группа обшаривала окрестные скалы в поисках подходящей под описание расщелины. Вдали громыхало — взрывные работы у Скоробогатова не прекращались.

Вход в пещеру Ваир-хана скрывался на дне вертикально расколовшей гору расселины. Наверху пологие склоны заросли невысоким кудрявым кустарником. Внизу — круто сходились в узенькую, едва протиснуться, щель — которая заканчивалась совсем уж тесным круглым отверстием… Придется все снаряжение снимать, и проползать налегке, потом передавать вниз… — подумал Гамаюн, а вслух сказал:

— Догадайтесь с трех раз, что мне эта пещерка напоминает?

Лягушонок не ответил — подсвечивал внутренность пещеры фонарем. Идеально круглый ход с гладкими стенками, на вид ничего подозрительного.

А Ткачик не поднял глаз, не огляделся по сторонам, не оценил юмор решившего повысить им боевой дух подполковника. Буркнул мрачно:

—…ду она тебе напоминает, что гадать-то… Вторая неделя без бабы — всё ее напоминать будет. Полезли или еще в загадки поиграем?

— Знаешь, мичманом ты куда культурней выражался, товарищ кавгоранг… Айдахар тебе в задницу — это ж почти поэзия. И субординацию, опять же, соблюдал… Вот что, с людьми делает демократическая уравниловка и отсутствие единоначалия. Дичают. Ладно хоть пальм и прочих деревьев поблизости нет — полный регресс тебе не грозит, дубину и камень (в смысле — автомат и разгрузку) не бросишь и обратно на дерево не полезешь…

Ткачик соизволил-таки улыбнуться:

— Регре-э-э-эс-с-с… На флоте таким словам не учат. На флоте за такие слова бьют в морду. Понял, контрразведка?

— Вах-вах-вах… От кого слышу я речи сии? От капитана Руднева? Или капитана Гаджиева? Или от капитана Гатерраса, на худой конец? Сдается мне, сэр, вы на славном флоте тоже не торпедными атаками командовали…

— Я… — начал Ткачик, осекся и закончил звенящим голосом:

— В пещеру! Быстро!!

Через секунду в них полетели стрелы. И — раздались выстрелы. Стреляли слева и не по ним.

— Слушай и запоминай. Скачешь в крепость Карахара — прямо к железным воротам. Сейчас мир, стрелять в тебя не будут. Отдашь караул-баши вот это, — Пак протянул хайдару конверт из провощенной ткани. — Если что-то пойдет не так, если не сможешь довезти, передашь на словах: два тумена восточных кочевников идут к крепости. Налегке, быстро. Еще одно кочевье адамаров — уже третье — вырезано. Хан разъярен и уверен, что это сделали аскеры Карахара. Его воины не будут препятствовать пришельцам с востока. Хан принял их послов и разрешил проход через свои земли. Повтори.

Хайдар — парнишка пятнадцати осеней — повторил все, сжато и точно.

— Скачи, — сказал Пак. — Если выполнишь все — долга твоего отца больше нет.

Парнишка ускакал — быстро, одвуконь. Но как он ни спешил, путь ему предстоял длиннее, чем идущим на Девятку туменам. Пак еще раз посмотрел на карту — кочевье, где шел разговор, городок и примерное местоположение туменов представляли собой вершины сильно вытянутого прямоугольного треугольника. Мятежные нукеры Сугедея должны были пройти длинный катет, хайдар — гипотенузу. Примерно два дня конного пути. Если вестника ничто не задержит, шанс успеть есть — войско, даже налегке, движется медленнее одинокого всадника. А если задержит?

Пак прикинул скорость машины, скорость всадников, запас бензина — до точки перехвата горючки должно хватить. А вот отрываться придется на кошкиных слезках.

Он достал из-под заднего сиденья длинный сверток, развернул промасленную ткань. Изготовил пулемет к стрельбе, положил под рукой гранаты. Белая «четверка» завелась с полоборота и покатила степью — быстро, но аккуратно, объезжая сурчины и рытвины. Рисковать поломкой сейчас Пак не мог.

Брошенные верблюды проводили машину меланхоличным взглядом.

Багира увидела врагов неожиданно, изучая скалы в бинокль — один из камней ожил, двинулся, и оказался человеком в сером халате. Второй, третий… Еще двое слева… Люди переставали двигаться — и тут же сливались со скалами. Маскировался противник, кем бы он ни оказался, идеально.

Она тихонько свистнула, подзывая двух бойцов своей тройки. Подползли, залегли рядом. Услышать и увидеть их не могли — дистанция метров триста пятьдесят, и не похоже, что у противника есть оптика. И подкрадывались они не к тройке Багиры — к расщелине, где предположительно был командир со своими спутниками.