В зимней стуже она не погибла и не ушла, предпочитая гореть до последнего вздоха и верить в меня.

Хотелось даже попросить у Саджи прощения и умолять, стоя на коленях, чтобы она больше не забирала свои подарки.

Я был неправ.

Но у меня остались незавершенные дела, и я мог только надеяться, что Флоренс меня поймет.

— Что с вами, магистр? — вдруг спросила она, будто почувствовала неладное.

— Фэд, — поправил я ее машинально. Девчонка все никак не хотела привыкать называть меня по имени. — Все хорошо. Беги в дом, Птица, я скоро подойду.

Она смешно нахмурилась, закусила нижнюю губу и потянулась ко мне за поцелуем. Теперь она делала это куда смелее, чем раньше, хоть и нечасто.

Поднявшись, она шагнула вперед и обернулась. По лицу было видно, что девчонка хочет что-то спросить, но не решается.

— Я буду вас ждать, — сказала она и побежала к дому.

Как ответ на все мои просьбы. Точно благословение для моих решений.

Я буду вас ждать.

И я обязательно к тебе вернусь, Канарейка. Вот посмотришь.