– Я принес регенерационные патроны! Сейчас мы их заменим, и это снизит уровень углекислого газа!

– Йес, командир!

Джеймс Ловелл уставился на картридж регенерации воздуха на стенке лунного модуля – он был круглый, вернее, цилиндрический. Патрон-поглотитель углекислоты в руках командира «Аполлона-13», который он демонтировал в спускаемом аппарате, был квадратный. Все – приехали. Как говорят русские: «суши весла»…

Так Джеймс Ловелл не ругался ни разу в жизни! Командир «несчастливого» «Аполлона-13» и так из последних сил сдерживался, подавая пример подчиненным. Он был опытным «космическим волком»: за плечами – программа «Джемини» и миссия «Аполлон-8», где Джеймс Ловелл был пилотом командного модуля. Командир «Аполлона-13» был первым, кто летел к Луне во второй раз. Он понимал, что самое страшное на борту – паника.

Однако у Джеймса Ловелла уже просто не было сил терпеть постоянные проблемы тринадцатой лунной миссии. Он успокоился только, когда со всего размаха врезал кулаком в стенку многострадального лунного модуля. От неумолимой судьбы ждать было нечего. Идиоты-проектировщики из НАСА, потратив на лунную миссию в общей сложности 26 миллиардов долларов[22], не смогли сделать взаимозаменяемыми критически важные элементы системы жизнеобеспечения! Ну, как их еще можно было назвать?!

* * *

Прошло еще несколько часов, за которые ни один из троих астронавтов не обмолвился и словечком. Отчаяние заползало в душу, холодными липкими пальцами брало за горло. Они сбросили и снова закачали кислород в герметичной кабине лунного посадочного модуля. Но всего через несколько часов газовая смесь внутри «Водолея» снова насытится углекислым газом от дыхания. Можно попробовать повторить сброс атмосферы, но это всего лишь продлит агонию еще на несколько часов. А потом все трое будут медленно и мучительно умирать, ловя раскрытыми ртами отравленный углекислотой воздух. Пока не заснут тяжелым, последним сном…

* * *

На панели радиосвязи зажегся индикатор. Джеймс Ловелл медленно повернул голову и посмотрел на Фреда Хейза. Кто мог вызывать их, ведь до сеанса радиосвязи с Хьюстоном оставалось несколько часов?

Хейз, как пилот лунного модуля, исполнял обязанности радиста. Он нацепил наушники с микрофоном и нажал тангету рации. А потом вздрогнул, словно его ударили током, медленно повернулся в Ловеллу и тихо произнес:

– Это русские, сэр. Они спускаются на Луну.

* * *

Спускаться на поверхность Луны пришлось «задом наперед». Сориентировав «Спираль» кормой вниз, Юрий включил маршевый двигатель, используя его для торможения. Затем перевел аэрокосмический истребитель, ставший лунным посадочным модулем, и аккуратно подлетел прямо к американскому спускаемому аппарату «Водолей». Еще несколько импульсов тормозными и маневровыми реактивными двигателями, и широкие посадочные лыжи из титана мягко коснулись поверхности Луны. Вслед за командиром так же четко и безукоризненно выполнил посадку и «космический доктор» Игорь Тимофеев.

– Приехали! – просто сказал Космонавт № 1. – Кедр и Эскулап совершили посадку на лунной поверхности. Наблюдаю поврежденный американский модуль примерно в полукилометре от нас. Приступаем к спасательной операции.

Юрий открыл люк и выбрался из кабины. Подошва оставила на коричневато-сером песке четкий рифленый отпечаток. Космонавт наклонился так, чтобы наплечная телекамера запечатлела этот след. К нему подошел Игорь Тимофеев, смешно подпрыгивая в слабом поле тяготения естественного спутника.

Хотелось сказать что-то пафосное, возвышенное. Но все же Юрий сдержался, припомнив русскую народную поговорку: «Не хвались идучи на рать!» Вместо этого оба космонавта разгрузили вторые кабины своих спускаемых аппаратов и направились к американскому лунному модулю, взбивая веками не тронутую лунную пыль при каждом шаге. Раньше ее тревожили лишь удары метеоритов, а теперь серебристо-серый порошок оседал на космических ботинках.

– Командир, мы на Луне!

– Да, Игорь, но ты не сильно-то расслабляйся. Впереди, быть может, – самая ответственная в нашей жизни работа. Пошли американцев спасать.

Вокруг простиралась довольно унылая каменистая пустошь с большим количеством метеоритных кратеров диаметром два-три метра. Были кратеры и еще меньше, словно оспины. Все вокруг было припорошено лунной пылью – реголитом. Ноги увязали в нем примерно до середины подъема стопы. Позади за космонавтами остались две цепочки следов.

Юрий все время вертел головой: он представлял прогулку по Луне несколько иначе – более торжественно, что ли…

«Все-таки насколько непредсказуемой может оказаться судьба. Погибнуть на Донбассе от шального разрыва артиллерийского снаряда, чтобы перенестись через бездну лет и реальностей, чтобы стать совершенно иным человеком. И разделить великую судьбу первопроходца Космоса!» – думал Юрий Савин, на миг вспомнив оба своих жизненных пути. И теперь его новый жизненный путь лежал по поверхности естественного спутника Земли на расстоянии более 384 000 километров от родного дома.

Вес здоровенного вещмешка за плечами сковывал, но несильно. Шаги получались гораздо длиннее, было обманчивое ощущение легкости и собственной мощи. Но все же некоторые усилия приходилось прилагать, для того чтобы согнуть руки и ноги в массивном и несколько громоздком скафандре. К тому же начало припекать Солнце – температура «лунным днем» поднималась до 120 градусов Цельсия, а лунной ночью опускалась до минус 200 градусов. Юрий опустил затемненный щиток светофильтра поверх гермошлема. Цвет лунной поверхности менялся в зависимости от освещения Солнцем – от всех оттенков серого до светло-коричневого. Из-за отсутствия атмосферы на Луне практически невозможно было визировать расстояния до объектов. Все казалось ближе, чем на самом деле.

Юрий Гагарин и Игорь Тимофеев подошли к американскому лунному модулю. «Водолей» стоял, накренившись, с подломленной посадочной опорой. От него уходила куда-то вдаль цепочка человеческих следов.

Космонавт № 1, на гермошлеме которого сияли красные буквы «СССР», тяжело вздохнул: да, не они первые оставили эти следы. Но сейчас именно русские пришли на помощь, преодолев космическую бездну протяженностью 384 000 километров. Юрий положил вещмешок на землю (виноват, на луну) и, подпрыгнув, ухватился за перекладину дюралевой лестницы. Подтянуться и добраться до входного люка американского лунного модуля, при силе тяжести в 1/6 земной, было нетрудно даже в громоздком скафандре «Кречет».

Перебравшись по металлоконструкциям, Юрий приблизился к иллюминатору и постучал по обшивке рукояткой геологического молотка.

За небольшим иллюминатором появилось несколько размытое лицо человека. Таких удивленных глаз Юрий не видел ни до, ни после. Космонавты установили радиосвязь с астронавтами «Аполлона-13» уже на поверхности Луны. «Вот и пригодилась учеба в Академии имени Жуковского! Особенно – английский язык», – подумал Юрий. Из-за космической войны СССР и США он так и не побывал с официальными визитами в Америке и не отобедал с королевой Англии. Так что приходилось довольствоваться теми знаниями, что дали преподаватели в погонах. Но и этого хватило для разговора, предмет которого и космонавты, и астронавты понимали лучше, чем филологи-переводчики.