На Альбионе было неспокойно. Парламент выразил Карлу II недовольство войной против протестантской республики, в которой их король выступал не как защитник английской торговли, а как лакей французского монарха. Еще совсем недавно, в 1660-х годах, католицизм был подавлен и не представлял опасности, но заигрывания с Францией принесли свои плоды. Была издана «Декларация о веротерпимости», приостановившая действие репрессивных законов как против протестантских диссидентов, так и против католиков, но всем стало ясно, что это реверанс в сторону католиков. В обществе носились небеспочвенные слухи о том, что высшие должности в армии находятся в руках католиков и что католики есть среди членов правительства. Страх и ненависть, которые испытывали англичане по отношению к католической Франции и к ее растущей гегемонии в Европе, были сильнее, чем негодование по поводу побед голландцев на море и желание опередить их в торговле. Многие считали, что французы подкупили короля и его министров, а те продали свободу и веру Англии. И это при том, что секретная статья Дуврского договора не разглашалась! Однако похоже, что в начале 1673 года Арлингтон поделился с Шефтсбери этим секретом. Шефтсбери вышел из правительства и сразу же возглавил оппозицию, которая непримиримо критиковала короля и быстро набирала силу.

Политическое возбуждение царило повсюду: в кофейнях говорили о политике, в памфлетах ругали правительство, любые выборы становились ареной жарких дебатов. Чтобы не дать католицизму восторжествовать над англиканством, в 1673 году оппозиция выработала акт «О присяге», согласно которому никто не мог занять государственную должность или получить назначение во флот или в армию, если не приносил официальную присягу по англиканскому образцу, в которой содержалось неверие в доктрину пресуществления (одна из фундаментальных католических доктрин, утверждающая, что во время причащения хлеб и вино пресуществляются в тело и кровь Христа). Католики, обнаружившие себя отказом от выполнения требования этого акта, лишались возможности занимать любую государственную должность. В результате государственные учреждения были очищены от католиков, и даже брат короля и его наследник вынужден был отказаться от должности генерал-адмирала, ибо являлся католиком.

Одновременно палата общин вела борьбу с коррупцией, стремясь поддержать авторитет парламента. Члены палаты общин заявили, что «поведение дающего и берущего взятку одинаково позорно и должно быть наказуемо законом», и даже предложили, чтобы «каждый член палаты дал клятву, что не получал денег», поскольку иначе «народ будет думать, что король дает нам деньги для того, чтобы мы поступали против интересов нации».

Финансовый кризис и приостановка платежей по займам способствовали разногласиям в правительстве. КАБАЛ распался. Входившие в него Эшли и Бекингем поддержали оппозицию, к тому же Бекингем рассорился с королем. Католик Клиффорд отказался принести присягу. Арлингтон был смещен из-за своей непопулярности, и только циничный, жестокий и услужливый Лодердейл, управляющий от имени короля Шотландией, сохранил свою должность. Лорд-канцлером вместо Клиффорда стал землевладелец из Йоркшира Томас Осборн, приобретший в палате общин немалое влияние. В 1674 году Карл оценил усилия Осборна, реформировавшего финансовую систему и значительно увеличившего независимые от парламента доходы короны, даровав ему пэрство и титул графа Денби.[223]

Главными лозунгами политики Денби были бережливость, защита англиканства и независимость от Франции. Будучи неплохим администратором и трезво оценивая сложившуюся ситуацию, он пытался найти выход из кризиса и занять промежуточное положение между королем и парламентом. Чтобы сплотить своих последователей вокруг короны и покончить с оппозицией, Денби в 1675 году предложил к акту «О присяге» дополнение, согласно которому занимать государственную должность, а также заседать в парламенте имеет право только тот, кто поклялся считать любое сопротивление королевской власти преступным. Но его противники, в первую очередь Шефтсбери и Бекингем, не складывали оружия и способствовали провалу этой поправки в палате общин.

При этом внешнеполитический курс Денби пользовался всеобщей поддержкой. Спустя год после заключения мира с Голландией возникла идея подкрепить англо-голландский договор более тесными узами. Популярность Денби достигла пика, когда он стал инициатором брака между старшей дочерью герцога Йоркского Марией (ей было всего двенадцать лет) и Вильгельмом Оранским. Карла убедили в том, что союз между принцессой Марией и протестантским правителем ослабит влияние оппозиции, возглавляемой Шефтсбери. Под давлением палаты общин и Денби король стал склоняться к политике посредничества между еще воюющими французами и голландцами. На это дело парламент выделил субсидии в размере 600 000 фунтов.

В начале 1677 года Карл II направил специальную дипломатическую миссию во главе с лордом Арлингтоном в Гаагу окончательно договариваться о браке Марии и Вильгельма Оранского. В том же году этот союз состоялся. Он был несомненной победой статхаудера, получившего, таким образом, дополнительные права на английский трон. Впрочем, Карл и его брат Яков не считали Вильгельма серьезным противником. Герцог Йоркский был слишком уверен в своих правах на трон, чтобы всерьез рассматривать угрозу, которую мог представлять для него будущий зять, хотя и считал, что миссия проголландски настроенного Арлингтона разозлит французский двор.[224]

Совсем иначе на англо-голландский брачный альянс смотрели во Франции. Людовик XIV так отреагировал на эту новость, как будто потерял половину своей армии. Король-Солнце был в высшей степени удивлен и рассержен поведением государства, которое до того шло в фарватере его дипломатии.

В целом же ситуация в английском обществе характеризовалась в эти годы антифранцузскими и антивоенными настроениями. Так, автор популярного «Письма к другу», появившегося в 1677 году, придерживался мнения, что каждое христианское государство должно противостоять амбициям Франции, которая неуклонно наращивает свою военную мощь и силу. Он отмечал, что «французы выступают за универсальную коммерцию так же, как и за универсальную монархию». А англичане «теряют свою репутацию за границей, когда подчиняются политике Франции». Английское государство «может обеспечить жизнь своего народа, но недостаточно богато для завоеваний: это уже показала война с Ирландией — бедным народом и плохими солдатами».[225]

В 1678 году в Англии никто не знал, что будет завтра — мир или война. Выступая в палате общин 28 мая 1678 года, Карл II пытался отстоять свое «неоспоримое право» заключить любые союзы, которые сочтет необходимыми. Он говорил, что если и впредь будет нарушаться его привилегия в вопросах внешней политики, то «ни одно государство не поверит, что суверенитет Англии зиждется в короне». При этом король потребовал добавочных субсидий в размере 300000 фунтов. Парламент, пребывая в уверенности, что война с Францией неизбежна, проголосовал за выделение миллиона фунтов. Поражающие воображение авторитет и военная мощь Людовика XIV в Европе пугали всех: Брюссель и Амстердам, Мадрид и Вену. В Лондоне тоже опасались Короля-Солнце, несмотря на заключенный с ним ранее секретный договор в Дувре. Денби не сомневался, что его можно нарушить, поскольку ситуация коренным образом изменилась. Французские войска прошли через Испанские Нидерланды и оккупировали три из семи провинций Голландской республики.