Боржин сел напротив китайского министра, спиной к сте­не, увешанной старинным оружием. Здесь был целый арсенал, которого хватило бы на десяток средневековых воинов, — дро­тики и копья, мечи и сабли. Под самым потолком расположи­лись ряды шлемов с косичками из конского волоса на остриях. Под ними висели разнообразные щиты. На длинной полке в центре стены лежали круглые глиняные предметы, по всем при­знакам — ручное зажигательное оружие, предшественник со­временных гранат. Над всем этим великолепием молчаливым стражем стояло чучело сокола с угрожающе распахнутыми крыль­ями, поднятой вверх головой и клювом, открытым, словно в предсмертном крике. Шинчжэ осмотрел доспехи и оружие, затем фигуру сокола и наконец перевел взгляд на владельца поместья, почувствовав невольную дрожь. Что-то в облике таинственного нефтяного магната напоминало ему хищную птицу. Во всяком случае, глаза его были гак же холодны и безжалостны. Шинчжэ показалось, что ему ничего не стоит сорвать со стены одно из копий и не задумываясь пронзить им собеседника. Слегка кивнув слуге, поставившему перед ним чашку с чаем, министр попытался стряхнуть с себя странное наваждение и сконцентрироваться на цели своего визита.

— Наше правительство получило ваше предложение о по­ставке в Китай крупных партий сырой нефти. Партийное ру­ководство благодарит вас за столь шедрое предложение, но хо­тело бы знать о его источниках. Я прибыл сюда с целью удосто­вериться в легитимности предложения и обсудить условия оп­латы, необходимые для заключения соглашения.

Боржин откинулся на спинку кресла и рассмеялся.

— Ну разумеется. Откуда у Монголии, тысячу лет оставав­шейся для Китая Немезидой, вдруг появилась нефть и желание помочь попавшему в беду южному соседу? С чего бы это в пыль­ной стране, где, кроме песка и гор, ничего не было, стране, за­селенной, сточки зрения китайцев, сбродом, скотоводами, ко­чевниками и жалкими крестьянами, вдруг взялись природные ресурсы? Я вам охотно объясню. Вы сделали нас пленниками на нашей собственной земле. Вы и русские на многие десяти­летия отгородили нас от остального мира. Мы стали изгоями, пустынниками. Монголия превратилась в клочок суши, не имеющий выхода к морю, в дикий край, забытый всеми, жи­вущий вне времени и пространства. Боюсь, министр Шинч­жэ, с прошлым навсегда покончено. Вы и не заметили, как Монголия стала богатой страной, не оценили перемен, вы их даже видеть не захотели. У вас был шанс, но вы им не воспользовались. Сейчас западные компании толкаются в очереди за правами на разработку наших месторождений, рвутся к нашей древесине. Они тоже опоздали — нашей нефти они не получат. Все работы мы провели своими силами, когда никому и в голо­ву не приходило, что у нас есть нефть. И теперь все сливки сни­мем мы.

Он кивнул Татьяне, и та, достав со стоящего рядом бюро карту, развернула ее перед китайским министром. Края карты, дабы та не сворачивалась, Татьяна прижала резными нефрито­выми фигурками, украшавшими центр стола.

Шинчжэ узнал карту Монголии. На ней, в юго-восточной части страны, был нарисован неправильной формы овал, по­хожий на амебу, утонувшую в дешевом мерло. Овал протянул­ся примерно на пятьдесят миль, его южная часть проходила вдоль границы Внутренней Монголии.

— Месторождение Темучин. Колоссальных размеров. По сравнению с ним ваше стареющее месторождение Дацин — жалкая плевательница, — сообщил Боржин, и министр Шинч­жэ знал, что тот не ошибается: запасы некогда крупнейшего нефтяного поля подходили к концу. — Проведенные нами испытания указывают на потенциальные запасы в размере соро­ка миллиардов баррелей сырой нефти и пятидесяти триллио­нов кубических футов природного газа. Мы готовы поставлять вам миллион баррелей сырой нефти в сутки как минимум.

— Почему никто не знает о столь значительном откры­тии? — спросил Шинчжэ с оттенком скептицизма в голосе. — Мы никогда не слышали о такой находке, да еще вблизи на­ших границ.

Боржин хищно усмехнулся, обнажив длинные сверкающие зубы.

— Об этом месторождении вообще мало кто знает. Доста­точно сказать, что и монгольскому правительству о нем ничего не известно. Иначе мне никогда бы не удалось приобрести в собственность весь район. Отдельные компании вели в Мон­голии незначительные и потому малоэффективные исследо­вательские работы по определению нашего нефтяного потен­циала, но все они пропустили главное, сущее золотое дно, если хотите. — Улыбка его стала неожиданно покровительствен­но-мягкой. — На наших месторождениях нефть залегает на очень большой глубине, потому их попросту не увидели те, кто искал ее раньше. Однако мне не хотелось бы утомлять вас деталями. Достаточно будет сказать, что проведенные нами работы подтвердили наши изначальные догадки относительно объемов.

Шинчжэ тихо сидел, вслушиваясь в слова Боржина и одно­временно рассматривая карту. Кровь схлынула с его лица, ког­да он понял, какими невиданными запасами нефти тот обладает. И ему ничего не оставалось делать, кроме как признать объек­тивный факт. Затем внутри у него все похолодело от осознания того, что высокомерный интриган сомнительных моральных устоев диктует его стране свою волю. В этой партии Шинчжэ проигрывал, все козыри находились на руках у Боржина.

— Наличие нефти — это одно, но ее доставка в течение де­вяноста дней — совсем другое, — холодно заметил министр. — Пока мне совершенно непонятно, как вы собираетесь выпол­нять данный пункт договора и возможно ли такое вообще.

— Потребуются некоторые действия с вашей стороны, впол­не выполнимые, — ответил Боржин и, повернувшись к Татья­не, попросил ее снять с бюро еще одну карту. Она развернула ее, и Шинчжэ увидел на ней Монголию и часть северного Ки­тая. Весь китайский сектор карты опутывала паутина красных линий.

— Все китайские нефтепроводы, — пояснил министру Бор­жин. — Взгляните на недавно законченный северо-восточный трубопровод от Дацина до Пекина, с ответвлением к термина­лам порта Циньхуандао.

Шинчжэ изучил карту, заметив на пути трубопровода, в пустынной местности на территории Внутренней Монголии, небольшой красный крестик, нарисованный фломастером.

— Район «Икс» расположен в тридцати километрах от мон­гольской границы и в сорока километрах от почти завершен­ного участка трубопровода, который я сейчас веду к вашей гра­нице. Вам нужно будет всего лишь протянуть дополнительную ветку от моего трубопровода к вашему, идущему от Дацина, — и все, нефть пошла.

— Протянуть сорок километров нефтепровода? За девяно­сто дней? Это невозможно.

Боржин поднялся и заходил вокруг стола.

— Перестаньте, министр. В шестидесятых годах позапрош­лого века американцы прокладывали по десять километров рельсов в сутки. Я взял на себя смелость обследовать маршрут и закупил все необходимые трубы. Кроме того, могу предоста­вить специальное землеройное оборудование, в качестве допол­нительной услуги, разумеется. Простите меня, но для страны, которая возвела плотину Трех ущелий, проложить каких-то тридцать километров трубопровода — детская забава.

— Похоже, вы все успели предусмотреть, — произнес Шин­чжэ с плохо скрытым презрением в голосе.

— Именно так и должен поступать заботливый деловой партнер, — ухмыльнулся Боржин. — Что же касается оплаты, то здесь мои требования весьма скромные. Каждый баррель нефти будет вам стоить сто сорок шесть тысяч тугриков, или сто двадцать пять долларов США. За это вы соглашаетесь пере­дать нам земли южной Монголии, или, как вы их называете, автономную область Внутренняя Монголия. Кроме того, вы передаете мне эксклюзивные права на пользование нефтепро­водом до порта Циньхуандао, а также обязуетесь предоставить в мое исключительное пользование портовое сооружение, от­куда я мог бы экспортировать излишки нефти.