Все кончено, и тело Морхольта увезли назад в Ирландию. Его юная племянница Изольда, дочь королевы Изольды, была в него влюблена, и когда кусочек меча вынули из его головы, она оставила его себе на память и положила в свою маленькую шкатулку.

Когда Тристан вернулся домой, его отравленная рана стала источать такое зловоние, что никто не мог этого вынести. Тогда он сказал Марку: «Положите меня в маленькую лодку, и пусть она волшебным образом принесет меня туда, где я получу исцеление», – от той, что отравила его.

Куртуазная любовь – Amor – это такая рана, которую не в силах исцелить никакой врач. Ее исцелит лишь та, кто нанесла эту рану, та, в которую человек влюблен. Вот как по-иному обыгрывается мотив отравленного клинка.

Итак, Тристан уплывает на лодке, и она, конечно же, приносит его к берегам Ирландии, ко двору той, чей яд убивает его. Он играет на арфе в своей маленькой лодке, ему очень плохо, и так он вплывает в гавань Дублина. Люди выходят на берег и слушают, как играет этот юноша, похожий на Орфея. Они выносят его на берег и, надо же такому случиться, несут его прямо к отравившей его королеве.

Отчего-то королева не догадывается, что перед ней убийца ее родного брата Морхольта. Конечно, наш герой назвался вымышленным именем – Тантрист (фр. «слишком печальный»), то есть «такой грустный», а не своим настоящим именем, так откуда же ей знать, кто он? И она решает помочь ему – эта женщина способна на сострадание. Когда прекращается зловоние от раны, она приглашает свою дочь, Изольду, послушать, как играет удивительный арфист, и, когда ее дочь входит в зал, Тристан играет так, как никогда в жизни не играл. Иными словами, он влюбился – но сам еще об этом не знает. Вот в чем тайна той легенды: он еще не догадывается о своей любви.

Наконец Тристана излечили, и он отправляется домой, в Корнуолл. Эта чудная девушка так его вдохновила, что он рассказывает о ней своему дяде и говорит: «Ты должен жениться на ней». Ничего себе, да? Он настолько не подозревает о своих собственных чувствах, что предлагает дяде на ней жениться.

Итак, все вокруг тоже думают, что его дядя должен жениться, потому что стране нужна королева, и они отправляют Тристана назад, снова не называя его подлинного имени, чтобы он привез в Корнуолл Изольду. И вот он снова в Ирландии, где узнает, что там завелся дракон, который никому житья не дает. А король этой страны говорит: «Кто убьет дракона – тому отдам в жены Изольду».

И конечно же, Тристан отправляется в путь, чтобы убить дракона. Есть там еще один сенешаль, придворный, который сам не может убивать драконов, но он очень хочет жениться на Изольде. И поэтому как только кто-то отправляется на подвиг, этот сенешаль следует за ним.

И вот Тристан убил дракона, разодрал ему пасть, вырезал язык как доказательство своей победы, спрятал язык в свою рубашку и ушел прочь.

Хитрый сенешаль приходит вслед за ним, отрубает дракону голову и предъявляет ее при дворе, чтобы попросить руки Изольды.

Бедный Тристан. А вот язык дракона никогда не надо совать к себе в рубашку, потому что этот язык ядовитый. Он бредет назад с драконьим языком в рубашке, но теряет сознание и падает в пруд, так что только нос его оттуда торчит, но дышать он может, не беспокойтесь за него, пожалуйста.

А Изольда с матерью как раз в ту пору прогуливались неподалеку от того пруда. Как только они подошли поближе, то одна сказала другой: «Посмотри-ка, кто-то там лежит!» Они вытащили Тристана на берег – и почему-то снова его не узнали, не поняли, что это тот самый Тантрист, которого они когда-то излечили.

Они укладывают его в купель, чтобы вылечить. Тем временем Изольда разбирает его вещи в комнате, вытащила его меч, и – посмотрите-ка! – на нем выгравировано его имя! Открыв свою маленькую шкатулку, она видит, что сохраненный ею обломок меча идеально вписывается в зазубрину на мече Тристана. Она видит это – о боже! Она же так любила своего дядю! И вот она берет меч и решает убить Тристана, пока тот лежит в купели.

Он смотрит на нее и говорит: «Руби. Тогда этот сенешаль дурацкий возьмет тебя в жены».

Да, это серьезный аргумент, думает Изольда. Тем временем ей надоедает держать тяжелый меч, у нее затекает рука. Ну и все, конец истории.

Как только Тристана снова вылечили, он приходит ко двору и задает важный вопрос: «Кому достанется Изольда?» Сначала на ее руку претендует сенешаль, который принес голову дракона, и все это выглядит весьма убедительно.

А Тристану осталось всего-навсего задать еще один вопрос: «Откройте пасть дракона и посмотрите, может быть, там чего-то не хватает».

А языка-то и нет. Куда же он делся?

А вот он! И Тристан протягивает драконов язык. Так Изольда достается ему.

Глупый мальчишка, он все еще хочет доставить Изольду своему дяде Марку. И вот ее мать, та, что приготовила яд, из-за которого завертелась вся эта история, готовит любовный напиток для Изольды, чтобы она вместе с королем Марком выпила его и чтобы они прожили друг с другом в любви и согласии.

И тут возникает большая проблема, теологическая и не только. Королева приготовила любовный напиток и вверила дочь заботам верной кормилицы юной Изольды, Брангены.

Но Брангена была такая невнимательная. По пути назад пятнадцатилетние Тристан и Изольда выпили по глотку этого напитка, перепутав его с вином. И вдруг они поняли, что уже давно любят друг друга.

Узнав, что произошло, Брангена пришла в ужас, и это – потрясающий момент: она подходит к Тристану и говорит: «Ты выпил собственную смерть!»

А Тристан ей отвечает: «Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Если ты называешь смертью муки любви, то именно в них – моя жизнь».

Такова идея куртуазной любви Amor: страдать от нее. Вся жизнь наполнена страданиями, и любовь не исключение. В Японии примерно в это же время придворная дама Мурасаки написала роман «Легенда о принце Гендзи», где происходит утонченная игра аристократов и юных дев в вышитых цветами нарядах. Все они глубоко чувствуют и переживают то, что мудро заметил о жизни Будда: что жизнь есть страдание, а муки любви – это муки самой жизни, и там, где ваша боль, – там и ваша жизнь.

Тристан продолжает: «Если ты считаешь, что эта любовь принесет мне смерть, то в этом и состоит моя жизнь. Если смертью ты называешь наказание, которое меня постигнет за супружескую измену, то я его приму». И вот так человек прорывается между двумя противоположностями – жизнью и смертью, именно там и живет любовь: и в этом движении он и испытывает страдание. И в довершение своей мысли он говорит: «А если смертью ты называешь мое вечное пребывание в Аду после смерти, то я навечно принимаю и это».[166]

Вот это уже очень серьезное заявление, в нем воплощается средневековое представление о куртуазной любви. Тут не просто аристократические изыски или поверхностная любовная интрижка. Это – миссия, выводящая человека за пределы обыденных ценностей физического мира, уносящая его в мир вечных ценностей. Когда Данте проходил через круги ада, самым первым и ужасным из них был круговорот влюбленных. Среди них были Тристан и Изольда, Ланселот и Гвиневера – все великие любовники всех времен. Среди них он узнает одну пару, Паоло и Франческу, и, исполненный сознания общественного долга, подзывает ее к себе и спрашивает: «Как ты дошла до такой жизни?»