— Они снова ожили? — спросил он.

— Да. Из-за вашего «вмешательства» погибло девять десятых, но королева выжила. Рабочие заслонили ее собой и таким образом защитили.

— У них странное поведение. Не как у людей, нет, но… странное.

— В любом случае, если бы не убили еще одного химика, я бы до сих пор гнила в вашей тюрьме, и они бы все умерли.

— Нет, вас все равно бы освободили. Экспертиза показала, что раны братьев Сальта и остальных погибших не могли быть нанесены вашими муравьями. У них мандибулы слишком короткие. Я поспешил и действовал неразумно.

Ее волосы уже подсохли. Она снова вышла и вернулась, одетая в белое шелковое платье, украшенное нефритом.

Держа в руках кувшин медовухи, она отчеканила:

— Это следователь приказал отпустить меня, теперь вам легко говорить, что вы уже убедились в моей невиновности.

Он возразил:

— Но у меня же были серьезные улики. Вы не можете отрицать факты. Муравьи на самом деле явились ко мне ночью. Они на самом деле убили мою кошку Марию-Шарлотту. Я видел их собственными глазами. Конечно, братьев Сальта, Максимилиана Мак-Хариоса, супругов Одержен и Мигеля Синьераза убили не ваши муравьи, но все же это были муравьи. Летиция, я еще раз повторяю, мне всегда была нужна ваша помощь. Поделимся соображениями. (Он проявлял настойчивость.) Эта загадка притягивает и вас, и меня. Будем работать вместе, вдали от юридических механизмов. Я не знаю, кто этот Гамельнский флейтист, но он гений. Его надо обезвредить. В одиночку я этого никогда не смогу, но с вами и вашим знанием муравьев и людей…

Она прикурила длинную сигарету, вставленную в мундштук. Она размышляла. А он не умолкал:

— Летиция, я не герой детектива, я обыкновенный человек. Поэтому мне случается ошибаться, спускать дело на тормозах, сажать невиновных. Я знаю, это грубая небрежность. Я сожалею и хочу исправиться.

Она выпустила дым ему в лицо. Из-за своей ошибки он так испереживался, что начал казаться ей даже трогательным.

— Ну хорошо. Я согласна быть с вами заодно. Но с одним условием.

— С каким угодно.

— Когда мы найдем виновного или виновных, вы предоставите мне эксклюзивное право написать о расследовании.

— Нет проблем.

Он протянул ей руку.

Она повременила и протянула свою:

— Я всегда слишком быстро прощаю. И сейчас наверняка совершаю самую большую в жизни глупость.

Они тут же приступили к делу. Жак Мелье предоставил материалы дела: фотографии тел, результаты вскрытий, сведения о прошлом каждой жертвы, результаты исследования внутренних повреждений, замечания по поводу когорт мух.

Из своих собственных расследований Летиция не показала ему ничего, но она охотно признала, что все сходится на концепции «муравьев». Муравьи были орудием, муравьи были мотивом. Однако оставалось выяснить главное: кто и как ими манипулировал.

Они просмотрели список террористических экологических организаций и фанатичных защитников животных, которые требуют выпустить всех животных из зоопарков, всех птиц и насекомых из клеток. Летиция покачала головой.

— Знаете, Мелье, хотя все на это указывает, но я не верю, что муравьи способны убивать производителей инсектицидов.

— Почему?

— Они слишком умны для этого. Закон око за око — это человеческая идея. Месть — это человеческая концепция. Мы приписываем наши собственные чувства муравьям. Зачем истреблять людей, если муравьи вполне могут дождаться, пока они сами перебьют друг друга!

Жак Мелье задумался над ее словами.

— Будь то муравьи, флейтист или человек, который выдает себя за муравьев, все равно надо найти преступника или преступников, разве нет? К тому же это оправдает ваших маленьких друзей.

— Хорошо, я с вами.

Они рассматривали фрагменты головоломки, разложенные на большом столе в гостиной. Оба были уверены, что элементов достаточно и можно определить логику, которая их объединяет.

Вдруг Летиция просияла.

— Не будем терять время. Ведь мы оба хотим найти убийцу. У меня появилась мысль, как это можно сделать. Совсем просто. Слушайте!

Столкновение цивилизаций: Второй крестовый поход за освобождение Иерусалима и Гроба Господня возглавил Годфруа Бульонский. На этот раз сотни тысяч пилигримов находились под прикрытием четырех тысяч пятисот вооруженных рыцарей. По большей части это были младшие отпрыски дворянских родов, лишенные феода согласно праву майората. Прикрываясь религией, эти лишенные наследства дворяне надеялись завоевать чужие замки и, наконец, обзавестись землей.

Так они и сделали. В каждом захваченном замке поселялся какой-нибудь рыцарь и тут же покидал крестовый поход. За право на земли побежденного города зачастую возникали междоусобицы. Например, принц Богемон Тарентский решил наложить руку на Антиохию. Крестоносцам приходилось применять силу к собратьям по оружию, чтобы те продолжили крестовый поход. Возник парадокс: для достижения своих целей западные феодалы объединяются с восточными эмирами против своих же боевых товарищей. А последние без колебаний заключают союзы с другими восточными эмирами, чтобы дать отпор. Наступил момент, когда стало непонятно, кто, с кем и за что сражается. Многие крестоносцы даже забыли о первоначальной цели похода.

Эдмон Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II

Вдали вырисовываются темные гряды холмов и гор. Серые автохтонные муравьи назвали главный пик «Торфяная гора», потому что там залегает сухой торф. Пройти тут не представляет особого труда.

В этой горе крестоносцы нашли узкий, но довольно глубокий проход. В высоких стенах чередуется белый, серый и бежевый камень, обнажая свои исторические пласты. В почве без возраста отпечатки ископаемых в форме спиралей и рожков.

После узких ущелий идут каньоны. Каждая расщелина — угроза смертельной опасности для мирмекийских солдат, падение туда не сулит ничего хорошего.

В проходе слишком холодно, и крестоносцам не терпится выйти отсюда. Муравьи жалуются на холод, и великодушные пчелы подкрепляют их медом.

103-й обеспокоен. Он не помнит этот подъем по горному массиву. Возможно, они слишком отклонились на север, тогда надо повернуть на восток, чтобы добраться до края мира. Да, им остается только идти вперед.

Бесплодный камень может предложить им только пожелтевшие, как салат, лишайники. Тут растет в основном фунария влагомерная, получившая такое название потому, что от влажного воздуха ее капсулы изгибаются.

Наконец они достигли долины бергамотовых деревьев. И поскольку действие улучшает функцию органа, то у крестоносцев из-за необходимости проходить большие открытые пространства улучшается зрение. Они начинают привыкать к свету, больше не ищут затененных участков, они могут различать пейзажи, находящиеся более чем в тридцати шагах от их глазных фасеток.