— И там местность не заминирована?

— Нет! — ответил Озбек. — Проверил.

— Это получается, от завала до поста всего пятьдесят метров?

— Примерно так.

— Значит, твоя штурмовая группа может действовать и в светлое время суток, и в темное?

— Так точно. Мы даже можем попробовать захватить Хатима.

— Он тебе нужен?

— Мне нет, — улыбнулся турецкий капитан, — а вот для российской разведки наверняка пригодился бы.

— Вот разведка и брала бы его в Кабуле. Нечего с ним возиться. Наша задача — освобождение заложников и уничтожение базы Хатима. Ни Мирза, ни Джемал, который еще может в принципе появиться в Тарбае, ни их помощники. Шади и Муштак живыми нам не нужны.

— Ну не нужны, значит, будем валить.

— Бек, отдыхай, Асад, немного задержись.

Капитан Озбек расстелил спальный мешок неподалеку от командного пункта, прилег на него. Посмотрел на часы. До совещания еще полчаса.

Седов обратился к Нивраю:

— Скажи, Асад, из чего построены дома в Тарбае?

— Из камня, скрепленного глиной. Здесь этого добра хватает. Но стены тонкие, в два плоских камня, общей шириной примерно двадцать сантиметров. Двери из грубых досок, зато окна широкие.

— Перегородки в доме?

— Тоже каменные. Такие же, как и внешние стены.

— Крыша?

— Из деревянных жердей, которые уложены через десять-пятнадцать сантиметров, на них тростниковые циновки, дерн и несколько слоев глины. Обычно кладут три слоя. Крыши немного наклонены в одну сторону, наверху стен отверстия для выхода дыма. Они же — бойницы. Я имею в виду сохранившиеся здания. Остальные дома в кишлаке были саманные, глиняные. Они от времени и развалились. Как и дувалы между домов и общая стена, что окружала когда-то все селение. Отец еще помнит, когда стояла эта стена с небольшими башнями на углах.

— Почему одни строили дома из камня, другие из глины? И почему сторожевые башни не выложили из камня, раз его в ущелье хватает с избытком?

Ниврай пожал плечами:

— Не знаю, но в Чидаре и в Гардабаде до сих пор строят и из камня, это тот, кто побогаче, и из кирпича-сырца, который сами и делают из глины. А в Хардесте кочевые дурани зимой живут в шатрах.

— Понятно. А если ударить из РПГ в правую часть второго дома, заложники в левой пострадают?

— Вы хотите гранатометным выстрелом отсечь охрану от заложников?

— Да.

— Рискованно, крыша да и стены вряд ли устоят.

— Значит, придется отказаться от этой идеи. А то выстрелишь себе на голову, завалит всю делегацию к чертям собачьим, и тогда оправдывайся, как это ты сам прибил заложников. И ведь не докажешь, что хотел как лучше.

— Да, — кивнул Ниврай, — лучше отказаться от этой затеи.

— Спасибо за информацию, совещание через пятнадцать минут.

— Я все помню.

Как только Ниврай ушел, на командный пункт явился Лерой.

— Отдохнул? — спросил Седов.

— Да.

— Тогда меняй Грача, а ты, — Седов взглянул на связиста отряда, — объявляй всем сбор.

— Есть, сбор, командир.

Лерой сел за аппаратуру.

— Где ты нашел площадку для вертолета? — поинтересовался у него командир отряда.

— В трехстах метрах западнее объекта, там ущелье немного расширяется.

— А почему ты не увидел каменный завал в пятидесяти метрах от западного поста духов?

— Завал? — удивился Хакер. — Большой?

— Метров десять от склона.

— Подождите.

Лерой переключил картинку на указанный командиром отряда участок местности:

— Странно, спутник не видит завал.

— И как это объяснить?

— Скорее всего, аппаратура спутника сканирует землю под наклоном, то есть орбита спутника значительно южнее ущелья.

— Ладно. Все же живая разведка это не электронная. Она дает результаты без поправок на орбиты спутников. Значит, вертолетная площадка есть, и это очень хорошо.

Неожиданно на спутниковой станции Лероя раздался сигнал вызова.

— Москва, — сказал французский капитан.

Седов снял трубку:

— Слушаю!

— Белоногов. Как у тебя дела? Завершил разведку?

— Так точно, хотел доложить вам, но вы опередили, что-то произошло?

— На какое время ты планируешь проведение штурма?

— На сегодняшнюю ночь, время уточню при докладе о принятом решении.

— Понятно. Штурм ночью отменяю. Операцию придется проводить до 18.00 местного времени.

— Почему?

— Потому что, по данным внешней разведки, в Хардест прибыл отряд в пятьдесят талибов во главе с Джемалом ад Дином. В 20.00 он должен войти в Тарбай и в ночь перебросить заложников в лагерь к пакистанской границе. С Джемалом должны уйти и те моджахеды, что сейчас находятся в Тарбае. Хатим в том числе. Так что, Валера, главную задачу при проведении операции придется решать днем.

— Черт! — чертыхнулся Седов.

— Ты не готов атаковать базу Хатима днем?

— Да атаковать ее отряд готов и с трех направлений, проблема в том, что днем у нас не так много шансов вытащить делегатов живыми.

— Нельзя допустить их гибели.

— Это-то я прекрасно понимаю.

— Но… — сделал паузу генерал Белоногов, — …если не удастся спасти делегатов, то они не должны достаться духам живыми.

— Это ваше решение?

— Нет, точнее, не только мое.

— Ну что ж, тогда доклад о принятом решении переносится. Отрабатываю план действий днем.

— Ты все же, Валера, постарайся, чтобы заложники выжили!

— Само собой!

— Ну тогда до связи!

— До связи, — Седов бросил трубку Лерою и вновь выругался: — Твою мать!

— Что произошло, командир?

— Передай Пегасу об отмене общего совещания и вызови ко мне Бека!

— Есть отменить совещание и вызвать Бека.

Озбек прибыл тут же, благо находился рядом:

— Да, командир?

— Присядь, Бек. Вот схема с внесенными изменениями по результатам разведки. Ты доложил, что сможешь без проблем подвести группу к завалу и начать штурм с рубежа, удаленного от кишлака на сто метров?

— Так точно.

— Тогда смотри. Работать придется днем. Я планировал операцию на ночь, но обстановка резко изменилась. В 20.00 сюда должен подойти отряд Джемала ад Дина в пятьдесят человек.