— П-прошу прощения, миледи! — в отчаянии крикнул смущенный юноша, стараясь удержаться на ногах.

— За что? Это же бой! — резко ответила она, выкрикнув эти слова прямо ему в ухо. — А теперь постарайся проскользнуть между мною и леди Талазорн, вот сюда. И держи этот шлем над головой. Только не слишком высоко, чтобы мы обе могли до него дотянуться!

Тшамарра как раз сплетала заклинание стрел-шипов. Когда Ролин протискивался между женщинами, чтобы встать у них за спинами, колдунья глянула на юного барда скорее с интересом, чем с неприязнью. Оглушительно лязгали доспехи и звенела сталь — воины рубились неистово и яростно, стремясь прорубить и броню, и скрытую под ней плоть и кости.

Чей-то меч, отбитый Краером, просвистел мимо, едва не отхватив Ролину нос. Юноша отшатнулся и на мгновение — только на мгновение — испугался, что враги, столь многочисленные, могут и победить…

— Ха! — радостно выкрикнула Тшамарра, выпуская магические стрелы-шипы.

Волшебные стрелы поразили сразу несколько рядов солдат, которые напирали на стоявших впереди товарищей, спеша добраться до Высочайших Князей. Некоторые воины закричали, внезапно ослепнув, другие захлебнулись собственной кровью и упали замертво, и очень много латников откинули назад головы, замолчали и осели на пол, истекая кровью.

— А теперь, леди Талазорн, — дотроньтесь до шлема! — крикнула Эмбра и первой протянула руку к магическому артефакту. Между шлемом и кончиками ее пальцев засверкали искристые молнии.

Две тонкие, изящные женские руки одновременно опустились с двух сторон на гладкую, выпуклую поверхность шлема. Эмбра знала, чего следует ожидать, и успела внутренне собраться. А последняя из сестер Талазорн едва не упала без чувств, когда из шлема в нее хлынул мощный поток магии.

Ролин неловко поддержал колдунью за талию, чтобы помочь ей устоять на ногах, и испуганно вскрикнул, потому что легкое покалывание в руке, в которой держал шлем, вдруг превратилось в неудержимый, бурлящий поток волшебства. От бедра Тшамарры Талазорн к протянутой руке барда с треском рванулись колючие молнии — несмотря на то что Ролин очень быстро отдернул руку.

— Не выпускай шлем! — крикнула Эмбра. — Держись, Ролин!

И он держался, стуча зубами от страха и от потрясающей силы магического потока, который хлынул через него. Ролин Дворцовый Плащ не смог сдержать потрясенного возгласа, увидев, как яркие молнии вылетели из шлема и рассыпались ворохом искр на расстоянии вытянутой руки от его собственного лица. А потом молнии вылетели снова — на этот раз из протянутых рук двух волшебниц.

Латники и наемники заревели от боли и покачнулись. Они стояли слишком тесной толпой и не упали, даже когда в воздухе запахло горелым мясом, головы сожженных латников поникли, а тела задергались в предсмертных конвульсиях.

Чародейки снова и снова швыряли в толпу солдат разящие насмерть молнии — и вскоре половину тронного зала занимали покачивающиеся мертвецы с поникшими головами. Но солдатам Кровавого Меча, казалось, не было конца — а шлем над головой Ролина начал быстро чернеть и уменьшаться в размерах, как лист пергамента сморщивается в жарком пламени.

Когда грохот и треск молний сменились редкими и не такими громкими разрядами, Ролин услышал, как постанывают Гларсимбер и Краер, поучаствовавшие в схватке. Гларсимбер страдал от ран, а Краер — потому что устал. Маленькому человечку привычнее было тайком подкрадываться и метать ножи на расстоянии, а не сражаться с мечом в руках, лицом к лицу с врагами, каждый из которых превосходил его ростом и силой и привык обращаться с тяжелой разящей сталью.

Эмбра решительно поджала губы и направила последние убийственные молнии в тех латников, которые стояли ближе всего к Четверым и троим их союзникам. Она надеялась таким образом выиграть для друзей небольшую передышку. Когда Тшамарра заметила, что делает Высочайшая Княгиня, она тоже стала разить молниями ближайших врагов. Если ее молнии и не убивали наповал, то растекались по забралам шлемов и проникали под латные воротники, ослепляя солдат, обжигая им лица и не давая дышать.

Внезапно волшебный шлем сморщился до размеров наперстка, упал и рассыпался пеплом — и магические молнии закончились. У Ролина кружилась голова. Он посмотрел на двух высоких улыбающихся женщин, которые повернулись к нему и стали гладить его по лицу, от чего юноша сильно смутился.

Эмбра сказала:

— Всегда приятно обрести нового друга! Леди, вот моя рука! — и протянула руку Тшамарре, которая, в свою очередь, ответила:

— Леди Эмбра, мы не были представлены друг другу как следует. Я — Тшамарра Талазорн, и для меня большая честь сражаться на вашей стороне!

Женщины поцеловались. Каждая быстро прикоснулась губами к щеке другой — и тем не менее Ролину пришлось быстро отклониться назад, чтобы они его не задушили. Когда волшебницы отстранились друг от друга, Эмбра забрала щит, в который судорожно вцепился бард, и негромко пробормотала:

— Я пока не хочу к такому привыкать… Но если придется…

Краер и Гларсимбер покачнулись и одновременно шумно выдохнули, словно загнанные лошади. Хоукрил обнял обоих мужчин за плечи, помогая им устоять на ногах.

— Вперед! Хватайте их, идиоты! — заревел Кровавый Меч из дальнего конца тронного зала. — Они растратили почти всю свою магию! Вы что, не можете зарубить троих мужиков, мальчишку и двух девок?! Вперед! Нападайте сейчас же! Вперед, за Аглирту!

Несколько латников послушно бросились вперед. Но им пришлось пробираться через тесные ряды мертвецов. Хоукрил ухмыльнулся, перевернул свой меч клинком вниз и подпер им как палкой ближайших мертвецов, которые иначе упали бы. А так, поддерживаемые мечом, трупы в доспехах стояли вокруг сплошной стеной. Солдаты Кровавого Меча сомкнули плечи и дружно навалились со своей стороны на стоящих покойников. Стена мертвецов подалась под напором, и трупы начали падать, гремя доспехами. К грудам из обломков камня и останков Тающих прибавились горы мертвых тел. Но тем не менее баррикада из трупов пока держалась — и трое благородных аглиртцев могли опереться на мечи или друг на друга и еще немного передохнуть.

Эмбра подняла щит до уровня глаз и пристально посмотрела через край щита на тронный зал. В любое мгновение кто-нибудь из этих медноголовых вояк мог вспомнить, что булавы, кинжалы и даже мечи можно метать — и тогда на них обрушится ливень острой стали.

Не говоря ни слова, Ролин подступил ближе и поддержал щит — так же, как он держал заколдованный шлем. С благодарностью посмотрев на юношу, обе женщины прижались к нему, прячась за щитом.

— Шевелитесь, будьте вы прокляты! — кричал Кровавый Меч на своих латников, не зная, что они уже мертвы. Потом он повернулся к стоявшему рядом капитану и спросил: — Куда подевались змеиные жрецы?

Капитан беспомощно развел руками.

— Некоторые из них были здесь, когда мы пришли, милорд, но…

Кровавый Меч откинул голову, потом снова упрямо набычился и яростно заревел: