— Валяйте, — в этот момент Арсению стало не до разговора с издательством.

По ковровой дорожке в его сторону шел Иваныч.

— Ну, и последнее, — заливался голос в трубке, — ваш гонорар мы выплатим частью тиража. Такая традиция для новых авторов. Сто экземпляров.

— Договорились, — попрощался Романов. — Здравствуйте, Иван Иванович, — с вызовом сказал он старику. — Черного чайку не желаете? А вы мне потом про подводную лодку расскажете.

— Здравствуйте, Арсений, — будто не расслышав иронии, Иваныч протянул руку. — Началось уже? Давайте быстрее.

Последние слова были обращены к подмигнувшему из-за спины Иваныча детскому писателю Журавлеву, допризывному подростку Равилю и прихрамывающему седому человеку со шрамом на лице, специалисту по завариванию трехслойного чая. Неожиданно возникшая троица исчезла в полумраке конференц-зала, и оторопевшему Арсению ничего не оставалось, как отправиться следом и вернуться на свое место.

— Таким образом, — заканчивал выступление Левон, — с учетом расходов на финансирование различных гуманитарных проектов, чистая прибыль организации за шестьдесят лет стараниями наших акционеров составила около пятидесяти миллиардов долларов. Естественно, из этой суммы ни копейки налогов не было перечислено ни в один бюджет ни одного государства.

Финансовый директор «Невесомость Инвестмент» умолк под бурные аплодисменты. В свете мерцающего монитора Романов заметил, как Иваныч слепил из листка бумаги самолетик и запустил в Левона, который нисколько не удивился такому ребячеству и даже приветливо махнул Харламову рукой.

Во время десятиминутного перерыва, Арсений пил кофе в стороне, наблюдая за тихим, но оживленным общением акционеров. Несмотря на ощущение собственной чужеродности, он не хотел уходить не попрощавшись. Чтобы не выглядеть унылым столбом среди общего веселья, Романов позвонил Мандарину.

— Привет, консультант по вопросам литературы, — после десятка долгих гудков отозвался Кондратьев. — Ты уже в курсе? Давай быстро, мне некогда.

— Мне Кузя о вас написала. Я не в обиде, у нас с ней все равно не сложилось бы, — Романову не понравился отчужденный голос Мандарина. — Поздравляю.

— Ты о чем? — не понял Кондратьев. — Про Козетту? Да ну ее, таких как она — миллион на меня одного. Я ее не видел уже пару дней. Я спрашиваю — ты насчет ООО «Генри» в теме уже? Из-за тебя наш филиал закрывают.

— Не в теме, — ответил Арсений, предчувствуя неприятности. — Я в командировке. А что случилось?

— Контора, которая тебе сто тысяч баксов заплатила, не простая оказалась. Теперь они требуют деньги назад. На нас наехали, генерал приезжал. Дамианский арестован, а ты в розыске. Так что я тебе сейчас номерочек сброшу, ты позвони обязательно, может, все и обойдется. Генерал Синичкин Сергей Александрович велел передать, если ты объявишься, что чистосердечное признание облегчает понимание. И еще он Капитоном интересовался. Вы сейчас где?

— В Улан-Удэ, — ответил Арсений и отключил телефон.

После перерыва заседание Совета акционеров продолжилось в легком полумраке, над которым витал голос Беспрозванного.

На экране вращалась трехмерная модель космического корабля, словно вылетевшая из безвоздушного пространства голливудской кинофантастики. Несмотря на наличие нескольких прогулочных палуб, оранжереи и футбольного поля, корабль был похож на концептуальный спорткар, а его обтекаемые формы напоминали дельфиньи.

— … приблизительно в одно время с закладкой строительства «Гаммаруса-два», нам удалось совместно с аргентинскими товарищами запустить программу освоения планеты Марс, — докладывал капитан. — Все это было бы невозможно без подвига профессора Краснова, передавшего ключи запуска единственного в то время космического аппарата нашему дорогому коллеге Всеволоду Абрамовичу Третьяку. Год за годом, десятилетие за десятилетием, он руководил строительством станции «Яблоневая» в кратере Скиапарелли. — Сколько времени осталось до вхождения в зону приема? — капитан задал неожиданный вопрос куда-то в сторону.

— Десять секунд.

— Итак, внимание! Комиссар «Гаммаруса» на связи!

Экран расцвел неожиданной белизной, от которой в глазах запрыгали яркие пятна. На фоне цветущего сада стоял крепкий пожилой человек с загорелым лицом.

— Товарищ капитан первого ранга, шестьдесят лет на базе «Яблоневая» прошли без особых происшествий, — голос доносился сквозь треск трехсот миллионов километров. — Вот только в яблочках червячки стали встречаться. Так я ж их не опрыскиваю ничем…

— Абрамыч! — крикнул Саблин. — Мы скоро прилетим! Новый «Гаммарус» может хоть под водой, хоть на Марс!

— К посадке борта «Гаммарус-два» готовы, — доложил загорелый старик и смахнул слезу. — Жду вас, братва. А ты, Саблин, готовься. Здесь такая акустика под куполом…

У Романова кружилась голова, его тошнило и покачивало. Спотыкаясь, он покинул темный зал и побрел к выходу из «Астории», слегка пощипывая себя за руку, чтобы проснуться. В дверях он почти столкнулся с пожилой женщиной в шляпе с вуалью, которая вела за руку молодого брюнета в дорогом костюме.

— Польдик, не волнуйся. Я обо всем договорюсь. Все-таки, он твой дедушка. Пусть возьмет тебя в команду. Хоть юнгой, хоть курсантом…

Все происходящее могло быть только сном, и ничем другим. В подтверждение этой версии свидетельствовал еще и тот факт, что неделю назад Арсений видел афишу концерта «Прозрачного стеклянного куба», где Боб был без бороды. — Если бы наоборот — раньше с бородой, а теперь без бороды, бормотал Арсений, было бы еще ничего…

— Эй, автор, ты куда? — догнал его Равиль. — Капитан просил передать, чтобы ты через полчаса стоял на Фонарном мосту. Там будет катер проходить, он тебя заберет в Кронштадт на «Гаммарус-два». Вечером будет фейерверк, а мы под шумок вылетим на Марс. Неделю проведем на «Яблоневой», потом — в Аргентину, а оттуда — в Арктику. Эй, братуха, с тобой все в порядке?

— Все нормально, — Романов почему-то решил не игнорировать персонажа собственной галлюцинации. — Передай, что меня в больнице доктор ждет, я еще не весь «Калифорнийский личностный опросник» заполнил. Как заполню, так сразу на Марс.

— Ладно, передам, — вздохнул Равиль. — Дело твое. Только мобилу включи, тебе еще Иваныч собирался звонить.

— Пожалуйста, — Арсений демонстративно включил мобильник. — До свидания.

Экран доложил о пяти непринятых вызовах и двух новых сообщениях. Не обращая на них внимания, Романов побрел мимо мраморных львов. Все время пока он шел по набережной, телефон в кармане мелко вибрировал одним вызовом за другим. Остановившись перед очередным питерским мостом, Арсений достал трубку.

— Ты как? — спросила Вера.

— Я в розыске, лечу на Марс, — признался Романов.

— Шутишь, значит, все нормально. Я тебе хочу сказать что-то очень важное. Ты спрашивал — кто у меня здесь появился?