— Да, мэм, конечно, — с расстроенным видом закивала экономка. — Все, что вы видели, я своими руками отправила в мусорное ведро. К несчастью, кто-то сунул одну газету в пачку писем для лорда Девона. Какой-то дьявол постарался, не иначе!

— Но зачем? — поразилась Джоселин.

— Понятия не имею. Может, одна из этих шлюх решила таким образом поссорить вас с хозяином. Больше этого не случится, даю вам слово. Мы с Тислом с нынешнего дня решили читать все, что приносят в дом, кроме личных писем, разумеется.

— Спасибо, миссис Хэдли.

Экономка направилась к выходу. Уже возле самой двери она нерешительно оглянулась.

— Люди вечно сплетничают об этой семье, мэм, — со вздохом пробормотала она.

— Господи, помилуй, но почему?

— Что — почему? — раздался голос Девона. Джоселин поспешно встала.

— Девон, боюсь, к ужину ты опоздал, — мягко сказала она. — А жаль, потому что на ужин был ягненок с молодым горошком. Хочешь, попрошу миссис Хэдли приготовить тебе что-нибудь на скорую руку? Наверное, ты проголодался…

— Не стоит. Я только что пообедал с Хлоей и Домиником. Собственно, я не собирался — просто заглянул к ним проведать Хлою, ну а они уговорили меня остаться.

Ее всегда восхищало, как он привязан к своей семье.

— И как она?

— Лучше, мне кажется. Жаль, что я не предупредил тебя, что буду поздно. Просто не подумал, что ты станешь волноваться. Я думал…

— Что же?

Медленно обернувшись, Девон обнял жену.

— Я думал, ты злишься на меня. После того, что случилось сегодня, — смущенно объяснил он.

— Между прочим, я ведь до сих пор не знаю, что произошло, — усмехнулась она.

Девон заглянул ей в глаза:

— Неужели?

— Ты прочел ту статью? — смущенно спросила она.

— Да. Скажи, что все это неправда.

— От первого до последнего слова, — улыбнулась она. Он нагнулся, чтобы поцеловать ее.

— Я так и думал.

— Ты, наверное, устал? — спросила она. В следующее мгновение его губы прижались к ее губам.

Девон рассмеялся:

— Не настолько, чтобы тотчас не отправиться с тобой в постель. Все, чего я хочу, — это ты.

Грейсон, маркиз Седжкрофт, решил устроить в своем роскошном особняке на Парк-лейн небольшой костюмированный бал по настоятельной просьбе Эммы. Не то чтобы для этого Грейсону требовалась особая причина или он привык прислушиваться к советам Нежного Диктатора, как ласково звали Эмму в семье, вовсе нет.

Собственно говоря, в последние годы он научился виртуозно пропускать мимо ушей все советы сестры, касающиеся светских развлечений. Бог свидетель, жаловался он, если следовать всем советам Эммы, недолго и умереть со скуки. Беда в том, что после смерти матери Эмма взялась по-матерински опекать братьев. А заодно и весь мир. Если что-то шло не так, Эмма считала своим долгом немедленно это исправить. Конечно, она хотела, как лучше, но, черт побери, возмущался Грейсон, так и до психушки недалеко!

И вот теперь Эмма принялась постоянно сетовать на то, что Хлоя все никак не может оправиться от горя после выкидыша. Ей нужно непременно развеяться, твердила она. Да и у Девона с Джоселин, по ее мнению, семейная жизнь складывалась не слишком гладко. Близкие обязаны их поддержать, наседала она на Грейсона, этот бал разом положит конец всем грязным сплетням, от которых последнее время просто житья нет.

Возможно, поддержка семьи, в свойственной ей кроткой манере уверяла Эмма, — это как раз то, что поможет Девону с Джоселин понять, что они просто созданы друг для друга!

Против последнего довода у Грейсона аргументов не нашлось. Тем более что и Джейн, его собственная жена, советам которой в подобных вещах он привык безоговорочно доверять, полностью разделяла мнение Эммы. По странной иронии судьбы, у самой Джоселин не было ни малейшего желания ехать на бал. Да и у Девона тоже, как вскоре выяснилось. В результате у Грейсона появилась новая головная боль — учитывая, что этот самый бал и затевался исключительно для того, чтобы укрепить их брак.

Впрочем, никому из приглашенных, включая и членов семейства Боскаслов, и в голову бы не пришло отклонить приглашение маркиза, так что все, что оставалось Грейсону, — это составить список гостей — об остальном можно было не беспокоиться.

Выйдя из кареты, Джоселин поправила тяжелую золотую повязку на лбу. Возможно, выбранный ею для маскарада костюм Клеопатры кому-то показался бы слишком банальным, но ничего другого просто не оказалось под рукой, а от Девона в этом смысле помощи ждать было нечего. Он, похоже, тоже не горел желанием ехать на бал.

Джоселин и сама толком не могла понять, откуда взялась эта странная усталость, из-за которой она постоянно чувствовала себя разбитой. Вот и теперь она с большим удовольствием осталась бы дома. Ее месячные, обычно регулярные, в этот раз почему-то задерживались. Может, все дело в этом, думала она. Не потому ли у нее то и дело меняется настроение?

Стоило только Девону взглянуть на нее, как на глаза у нее моментально наворачивались слезы. А когда он вообще на нее не смотрел, Джоселин едва удерживалась от того, чтобы не зарыдать.

Но что хуже всего, не успели они переступить порог элегантного особняка Грейсона, как Девон моментально куда-то исчез. Джоселин совсем уже собралась обидеться, но тут ее невестка Джейн, заметив, как у нее задрожали губы, поспешила отвести ее в сторонку. По ее словам, это была семейная традиция — у Девона с братьями давно уже вошло в привычку в таких случаях уединяться в кабинете Грейсона, чтобы выпить по бокалу бренди.

— Знаешь, как они это называют? Мужской разговор, — хихикнула Джейн. — На самом деле это означает, что они обмениваются вульгарными шуточками и то и дело хлопают друг друга по плечу, словно они медведи какие-то, а не братья! И еще называют себя цивилизованными людьми!

Джоселин втайне позавидовала снисходительности, с которой маркиза относилась к привычкам супруга. Но куда сильнее она завидовала пылким взглядам, которыми обменивались Грейсон и Джейн, когда думали, что их никто не видит. Судя по всему, супружество не смогло притупить страсть, которая связывала эту пару.

— Какой соблазнительный туалет! — воскликнула Джейн, окинув восхищенным взглядом египетскую тунику Джоселин. — Клеопатра, угадала?

— Да. — Джоселин слегка нахмурилась. — Чувствую себя какой-то голой, — пожаловалась она, — но это все, что удалось отыскать.

— А почему тогда Девон не оделся Марком Антонием? — хихикнула Джейн. Сама она выглядела просто очаровательно: костюм дриады — полупрозрачная травянисто-зеленая туника с венком из шелковых веток в волосах — был ей удивительно к лицу. А Грейсон, одетый римским гладиатором, производил на редкость внушительное впечатление.