— И чего? — негромко спросил Кудин.

— Жди, пока иллюзию найдёт, — ответил я. — Тут большой колдун её наводил, так просто не сломаешь.

— Как скажешь, — пробормотал он.

Стоявшие с ним нордлинги распространяли густой запах чеснока и пива. Позвякивали кольчуги, похрустывала пыль на каменном полу под подошвами тяжёлых сапог с шипастыми набойками. Удар таким сапогом под колено — у нордлингов самый эффективный приём в рукопашной. Ватага откровенно маялась и ждала драки.

— Есть, нашла, — негромко сказала Маша, указав рукой на дальнюю стену.

Все уставились на красный светящийся шарик, который вдруг ускорился и подплыл к одному участку стены, зависнув перед ним. Свечение усилилось, а из-под вполне натуральных кирпичей, ставших вдруг полупрозрачными, появился контур полукруглой двери. Красиво, ничего не скажешь.

Маша взяла в руки свой медальон, в который заранее заложила заклятие разрушения иллюзий, и тихо что-то прошептала. Никто ничего не заметил, лишь для меня словно ледяной вихрь пронёсся по подвалу. Но стена просто исчезла — бесшумно и без лишних визуальных эффектов. А наши фонари осветили уходящий вдаль и чуть вниз сводчатый коридор, отделанный заплесневелым известняком.

— Ну вот, а вы боялись! — торжествующе заявила Маша.

— Сильна, сильна… — пробормотал Кудин, после чего спросил у меня: — Дальше мы сами или пока вместе?

— Вместе покуда. До самого портала. Там уже вы сами.

— Тогда веди, — сказал нордлинг.

Я обернулся к Маше, сказал:

— Запускай импа.

Она кивнула, сжала медальон ладонью, и прямо в воздухе серебристо засветилось непонятно откуда взявшееся облачко. Затем оно сгустилось в небольшую уродливую крылатую тварь вроде обезьяны с перепончатыми крыльями, которыми она часто-часто махала в воздухе, оставшись на месте. Удерживал её небольшой колдовской круг, невидимый, но отсвет которого отпечатался на каменном полу.

— Ищи, — сказала Маша твари и сделала жест, словно отгоняя надоедливую муху.

Крылья взмахнули энергичней, тварь раскрыла зубастую пасть и издала такой вопль, что у меня чуть сердце не остановилось, а волосы дыбом встали. Такой же эффект визг произвёл и на всех остальных. Кто охнул, кто выругался, кто выматерил импа, который, глубоко равнодушный к нашим эмоциям, полетел в тёмный коридор. В том и смысл, что тварь эта, планарный имп, злая и бешеная. И кинется с такими воплями на любого, кого встретит на пути в этом самом коридоре. И от неё даже невидимка скрыться не может — имп неуязвим для магии, и на него не действуют ни отвод глаз, ни заклятия незначительности или даже невидимости.

— Что теперь? — спросила Аррава.

— Ждём, — ответила Маша. — Если имп опять не заорёт, там никого нет. И мы можем идти.

— А на нас он не кинется? — спросил один из нордлингов, высокий, худой, с маленькой веточкой укропа, застрявшей в жёсткой кудрявой бороде.

— Нет. Он через пару минут сам развоплотится, — ответила Маша.

— А как мы узнаем? — продолжал допытываться «укропобородый».

— Я почувствую.

В молчании прошло ещё минуты две, затем Маша сказала:

— Там никого нет, можем идти.

— Пошли, — скомандовал я и первым пошёл в проём подземного хода. Все остальные, побрякивая амуницией, двинулись за мной.

Сразу за аркой я обнаружил отнорок — ведущую вверх лестницу. Не удержался, пошёл проверить, хоть и догадался, что это такое. Упёрся в массивную стальную дверь, но понял, что это и есть выход в сарай во дворе, через который вампиры ходят в город. Спустился вниз, отрицательно мотнул головой в ответ на вопросительные взгляды — и повёл всех дальше.

Ход был прямым как стрела и всё время понижался. Откуда-то из тёмного его нутра ощутимо тянуло мощной магией, а заодно и обычным сквозняком. Значит, не такой уж он глубокий и не такой запечатанный. Как ни странно, эха от шагов не было: все звуки словно в перине тонули. Тишина даже на уши давила, как будто мы находились под водой. Всё было приглушённым, свет фонаря, обычно яркого, был тусклым и даже словно серым. Вообще было мерзко, все чувствовали себя нехорошо.

Ход оказался недлинным, всего метров двести. Он закончился круглым залом метров десяти в поперечнике, в котором так сквозило Силой, что у меня волосы шевелились. Я заметил, что чувствовать это начинают даже те, кто чувствовать и не должен.

В середине зала на полу был выложен мозаикой из бронзовых пластинок круг, по всей окружности которого шли непонятные письмена. Прямо над кругом висел в воздухе, едва не касаясь каменного пола, переливающийся овал, похожий то ли на стекло, то ли на ртуть. По крайней мере, его поверхность непрерывно изменялась, хоть и почти неуловимо для глаза. Таких порталов я ещё не видел.

— Это вообще портал? — спросил я у Маши.

— Ещё какой! Это всем порталам портал! — ответила она, обходя его по кругу и разглядывая с заметным оттенком восхищения. — Это просто шедевр, а не портал. Мне бы так уметь.

Ещё в стене круглого зала я заметил решётчатую дверь, за которой были видны уходящие вверх ступеньки. Я подошёл ближе, ощущая, что в двери есть какой-то магический сюрприз. Заглянул сквозь решётку, не касаясь ничего. Ступеньки сворачивали вдоль стены зала, уходя в темноту. Наверное, это и есть ход в крипту.

— Ну что, так и будем стоять? — спросила Аррава, снимая с плеча лук.

Я обернулся к ней, поджал плечами, сказал:

— А вас никто и не держит. Милости просим.

И указал рукой на зеркало портала. Она заметно опешила от такой простоты приглашения, но взяла себя в руки и спросила у Кудина:

— Пойдём, что ли? Чего ждать?

— Пошли, — кивнул тот и взял на изготовку арбалет. Охотничья ватага выстроилась гуськом — и быстро, один за другим, они зашагали в овальную дверь в пространстве. На каждого входящего она отзывалась беззвучной неяркой вспышкой, но больше ничего не происходило. Когда последний из нордлингов, тот самый, с укропом в бороде, шагнул внутрь, я успел разглядеть за ним траву и посыпанные гравием извилистые дорожки на фоне серой стены. Затем пространство опять стянулось, и я уставился в собственное искажённое изображение. Оно мне не слишком понравилось, поэтому я отвернулся и направился к ходу в стене.

— Маша, что на эту дверь наложено? — спросил я.

— Сигналка с молнией. Ничего сложного. А зачем тебе?

— Ты алтарь чувствуешь? — вопросом на вопрос ответил я.

Силу чувствовал каждый. Настоящий водопад её струился куда-то вниз, в толщу земли, или наоборот. С этими потоками Силы никогда не поймёшь, что там и куда течёт. Но вот какой-то её центр ощутить у меня не получалось.

— Нет, если честно, — ответила она, постояв минутку с закрытыми глазами. — Он где-то сверху, но точно сказать не могу. Но мы неглубоко, не больше… метров пятнадцати от поверхности. Я даже солнце могу разглядеть внутренним зрением.