— Это у тебя очередная матрица зашевелилась, — усмехнулся Олег. — Устраивается поудобнее. А если без шуток, по «гамбургскому счету», в результате наших взаимодействий с Антоном мы всегда оказывались в выигрыше, не так? Что имели на «входе» и что имеем «на выходе»? До знакомства с ним мы были уважающие себя, но, в общем, вполне рядовые, если не никчемные «эстеты». Попавшие в затруднительное, если не безвыходное положение Здесь… — Он не стал уточнять, что мы имеем здесь.

— Правда, белке приходится бежать все быстрее и быстрее, чтобы колесо не переломало ноги, — меланхолично заметил Сашка. — Боюсь, скоро дыхания может не хватить…

— И тогда? — с сократовской интонацией поинтересовался Олег.

— А я знаю? Может, наши недоброжелатели сломают не ноги, а шеи, а то, наоборот, вздохнут с облегчением…

— Как Антон, сидя в бессрочной тюряге…

— Кстати, господа, — вмешался я, — сидел ли он там на самом деле — отдельный вопрос. Мы что, не знаем, как настоящую дезу оформить можно? А тут ерунда, картиночка и трогательный рассказ невинно пострадавшего сидельца…

— Хм, — со значением произнес Левашов. — Ты у нас, разумеется, знаток. Но безграничный скептицизм ведет к полному отрицанию всего. Таким образом, не имеет смысла и наша нынешняя ассамблея…

— Смысл она в любом случае имеет, — возразил до того молчавший и с интересом изучавший почти забытый коммунальный антураж Берестин. — Другое дело, что если не верить Антону совершенно, то предприятие лучше не затевать. Как идти в горы, подозревая, что напарник в любой момент может обрезать страховку…

— Я же не это имею в виду. Просто перед шагом, который может стать окончательным, нужно проиграть все варианты. И совсем не в Антоне дело. Фактор Замка, это, знаете ли… — Олег сделал значительное лицо.

— Это мы понимаем, я — в особенности, — согласился Шульгин. — Думаю, надо вот что сделать. Пусть Олег притащит сюда собственный компьютер, проверит его на наличие всяких вирусов или следов посторонних вмешательств, после чего просчитает те хронологические точки, что нам Антон подкинул. Ему виднее, какие программы использовать. Что-то подобное ты, Олег, делал, когда Андрея с Ириной обратно домой послать хотел, а попал в девяносто первый. А машинка у тебя была, в сравнении с современными, вроде ручного арифмометра. Тот, что ты в «нашей» Москве-пять прихватил, раз в тысячу, наверное, мощнее. Верно?

— Ну, это постановка не совсем корректная, но грубо — примерно так. Если на первые расчеты при конструировании СПВ у меня уходили недели и месяцы, то сейчас то же самое я сделал бы за час… — Научная добросовестность заставила его тут же уточнить: — Если бы знал, в какую сторону думать и что считать. Кстати, о каких именно точках идет речь?

— Сейчас объясню, на примере «Великолепной семерки»[49]: «Он говорит, что ты говорил, а я говорю, что ты врешь! А ты что скажешь?» Вот и Антон «говорил». И теперь надо бы посмотреть, врал он или нет. Факт доказанного вранья — повод поставить под сомнения и многое другое. Если все чисто — найти приемлемый для нас лично оптимум. О'кей? Увидим, что нас кидают, вспомним твоего друга Троцкого: «На всякую принципиальность нужно отвечать полной беспринципностью». Или, еще доходчивее он же формулировал в Гражданскую войну: «В транду друзей…»

— Машину притащить не проблема, прямо сейчас и сбегаем. Но сначала все-таки поподробнее, что и про какие точки он вам докладывал?

Для полноты и точности изложения приходится мне вернуться к недавним событиям.

…Антон пригласил нас с Сашкой в баню. В релаксации нуждались все, а лично он к тому же никак не мог избавиться от впечатлений, полученных в канализации. Несмотря на то что и душ он дважды принимал, и переоделся в чистое, все ему чудились специфические запахи, и казалось, что кожа зудит, и под бельем что-то шевелится, то ли микробы, то ли блохи и иные паразиты.

«Почесуха обыкновенная», — поставил диагноз Сашка.

Мы договорились не касаться на отдыхе вопросов, выходящих за рамки теории и практики банных процедур, да разве удержишься? После нескольких заходов в парилку, чередующихся с прыжками в ледяной бассейн, наполненный пузырящейся минеральной водой с легким запахом серы (что послужило поводом для соответствующих шуток), в комнате отдыха, где мы освежались пивом «ручной работы», разговор сам собой вернулся на накатанную колею.

Вроде бы между прочим я начал вспоминать когда-то выстроенную Антоном таблицу доступных для «колонизации» точек на мировой линии Главной исторической последовательности.

Напомню некоторые положения теории, если она таковой является. То, что нам удавалось высаживаться в самые разные моменты прошлого и будущего, проводить там когда часы, когда дни и месяцы, никоим образом не означает, что в этом деле наличествует спектр неограниченных возможностей. Всякого рода химеры, полухимеры, тупиковые и латентные псевдореальности вполне можно сравнить с непонятной непосвященному путаницей подъездных и маневровых путей на крупной узловой станции. Рельсы, шпалы, насыпи, путевое оборудование вроде бы неотличимы от того же на Главном ходу, за небольшим исключением — приехать по ним без специальных ухищрений никуда нельзя. Даже за пределы станции выбраться и то вряд ли получится.

Если же вообразить себя пассажиром трансконтинентального экспресса, то заранее известно, на каких станциях вам будет позволено выйти на перрон, подышать, размять ноги. Можно сойти совсем, остаться там навсегда или на любой потребный срок. Только на «свой» поезд вы уже больше никогда не попадете… Впрочем, остается шанс догнать его на автомобиле или самолете, но ваше место может оказаться занятым другим пассажиром. А то и весь вагон по известным только железнодорожникам причинам может быть отцеплен, поставлен на запасной путь, на сортировке включен в состав совсем другого поезда, идущего, скажем, не в Сочи, а в Воркуту.

Так вот, о станциях. На Мировой линии тоже есть особые точки, где «поезд» останавливается гарантированно, где созданы для этого все необходимые условия. Стоп-кран, конечно, можно дернуть в любой точке маршрута, выпрыгнуть в неизвестность там, где тебе вдруг потребовалось или захотелось оказаться. Естественно, на свой абсолютный страх и риск. Другой поезд на этом самом месте случайно не остановится никогда: элементарная теория вероятностей не позволит.

А еще бывает, за неоправданный срыв стоп-крана штрафуют.

Обсуждая место нашей «пересидки», мы сошлись на том, что, с одной стороны, следует, как подводникам, погрузиться на такую глубину, что никакой гидрофон не возьмет и глубинная бомба не достанет. А с другой — условия существования должны быть приемлемыми для культурного человека. Средневековье заведомо исключается, пусть там спокойно можно выиграть пару крестовых походов и организовать собственное княжество в провинции Палестина. Но ведь скучно, согласитесь, даже если построишь некую аналогию дворца миллиардера Херста над лазурью Средиземного моря.