Войдя в секционный зал, он осмотрелся. Кроме него и трупа, лежащего на столе, в нём никого больше не было. Наверное, судмедэксперт вышел покурить. Ещё бы, от такой работы он и сам бы, наверное, закурил. Он приблизился к трупу и откинул простыню, которой тот был небрежно прикрыт. В его глазах отразился ужас, оцепенение от которого длилось несколько секунд. Олег знал парня, который лежал перед ним на столе. Друзьями они не были, но однажды он здорово ему помог, восстановив данные со случайно отформатированного жёсткого диска. Знал он о нём немного. Только то, что этот парень работал сисадмином в какой-то строительной компании и увлекался компьютерными играми. Они даже как-то обменялись несколькими дисками, но на этом их знакомство, собственно, и закончилось.

Вдруг кто-то резко похлопал его по плечу. Олег подпрыгнул от неожиданности и с испуга неловко махнул рукой, чуть не ударив по лицу судмедэксперта, который стоял за его спиной и ухмылялся. Развернувшись к нему лицом, он покраснел и не сразу нашёлся что сказать. Судмедэксперт, сердито нахмурив густые брови, смотрел на молодого ассистента и беззвучно открывал рот, словно актёр немого кино. Олег не сразу понял, чего он от него хочет, лишь когда тот стал тыкать пальцем себе в ухо, до него наконец дошло, что в его голове до сих пор орут «Финские тролли» и ему стоит снять наушники.

– …ворю, ты оглох, что ли, труп тебя задери?

– Простите, – смущённо начал Олег, – я не заметил, как вы вошли.

– Ещё бы, мать твою идить, не заметил! Нацепил свои провода на уши и хоть бы хны! – сердито проворчал судмедэксперт и протянул ассистенту свою сухую и мозолистую руку. – Будем знакомы, можешь звать меня просто Палыч.

Олег пожал руку и изобразил на своём лице подобие улыбки.

– Чего такой кислый? – спросил Палыч, надевая резиновые перчатки. – Знаешь его, что ли? – кивнул он в сторону покойника. – Или первый раз видишь труп?

– Знаю. Это Хаарт. В смысле, это его ник. Зовут-то его Хардин Артём. А что с ним случилось?

– Это нам и нужно с тобой выяснить, – сказал Палыч и взял в руки скальпель. – Внешний осмотр трупа ничего не показал. Но, как говорится, где бессильно лекарство – поможет железо! Возможно, он наркотой баловался или просто с катушек слез. Чёрт их разберёт, эту нынешнюю молодежь!

Палыч пристально посмотрел на Олега.

– Надеюсь, ты не из таких? – кивнул он в сторону трупа.

– Да что вы, нет, конечно. Я крепче пива-то ничего и не пью, – попытался оправдаться Олег.

– Ну ладно, подмогни, что ли, малость. Ноги ему подержи, чтоб не брыкался.

Палыч рассмеялся так, что его смех эхом отозвался в пустых и молчаливых коридорах морга.

– Шучу я, шучу, твою растудыть. Смотри и учись, пока я жив.

С этими словами судмедэксперт разрезал скальпелем брюшную полость покойника и принялся копаться в его кишках. Олегу стало не по себе. Лишь усилием воли он сдержал позывные рвоты. Пока Палыч занимался привычным для него делом, Олег, стараясь как можно реже следить за процессом вскрытия, подробно расспросил его о том, что он знает о смерти Хаарта. Оказалось, Артёма взяла полиция в одном торговом центре, где он размахивал самодельным мечом, кидался на людей и кричал, что он лорд Грифона, обещая скорую смерть всем эльфам. Ему даже удалось ранить несколько человек, из-за чего родственники были вынуждены поместить Артёма в психиатрическую клинику. Там он провёл больше месяца в камере для буйных, куда его определили после нескольких случаев избиения им персонала больницы. Но и это не помогло. Была даже созвана коллегия психиатров, но она не смогла установить Хаарту точный диагноз. В конце концов ему назначили стереотаксическую билатеральную цингулотомию, после того как он размозжил голову одному из санитаров. Но в день назначенной операции его девушка по имени Катя подкупила одного из охранников. Её пропустили в здание под видом новой медсестры, дали ей запасные ключи от нескольких дверей, а также ручку от окна в палате Артёма. Убив хирурга клиники, она попыталась со своим возлюбленным совершить побег, но им, к счастью, это не удалось. Оказалось, охранник специально дал ей бракованную ручку и вызвал подкрепление. При попытке прибывшего наряда задержать беглецов Хаарт оказал сопротивление и был случайно застрелен одним из полицейских в целях самообороны. Девушка сейчас находится под следствием. Её психическое здоровье пока под вопросом.

После смены Олег в расстроенных чувствах пришёл домой. Взяв из холодильника запотевшую бутылочку тёмного пива, он привычно упал в кресло и включил компьютер. Правая рука по инерции взяла мышь и потянула курсор в сторону ярлыка его любимой компьютерной игры, в которой он мог стать кем хочет и делать то, что никогда не смог бы в реальной жизни. Но на этот раз курсор не добежал до ярлыка, а, судорожно задрожав, вдруг остановился. Вся эта история с Хардиным Артёмом никак не выходила у Олега из головы. Перед его глазами вместо экрана монитора лежал труп такого же молодого мужчины, как и он сам. Недолго думая, Олег выключил компьютер и лёг спать. Впервые за долгие годы его не мучили кошмары, а сон его был долгим, ровным и спокойным. В конце концов, сны – самые безопасные игры разума, без которых не представляет себе жизнь человек.

– Ма-ма-а-а, ма-а-а-мочка! – тихонечко позвала Анечка.

Она проснулась посреди ночи и встала в кроватке, кулачком вытирая слёзы. В комнате горел ночник-проектор, призванный отпугивать детских монстров. Он рисовал на стенах и потолке различных сказочных персонажей. И хотя Анечке это ужасно нравилось, ей всё равно было страшно, потому что в комнате она оказалась одна. Ещё раз обведя спальню взглядом и не обнаружив мамы, Анечка пронзительно закричала:

– Ма-а-а-ма-а-а!

Где-то за стеной послышались ругательства, а потом чьи-то шаркающие шаги, направлявшиеся в сторону спальни. В коридоре зажёгся свет, и Анечка, наконец, улыбнулась, увидев за стеклянной дверью знакомый силуэт. Однако кричать не перестала.

– Вот несносный ребёнок! И за что мне такое наказание!

Продолжая что-то раздражённо бубнить себе под нос, женщина вошла в спальню, брезгливо подхватила Анечку под мышки и на вытянутых руках вытащила из кроватки.

– Чего ты всё время орёшь? А? Ну-ка, закрой свой поганый рот, соплячка, а то выкину тебя в окно! Поняла?

Она начала трясти Анечку изо всех сил, надеясь, что таким образом ей удастся прекратить её крик, приговаривая при этом:

– Ты поняла меня или нет? Поняла, спрашиваю?

Естественно, Анечка её не поняла. И, конечно же, не умолкла. Наоборот, закричала ещё громче, протягивая к маме свои маленькие худые ручки, в надежде, что она прижмёт её к своей груди, приласкает и успокоит. Но женщина ещё сильнее стала трясти Анечку, пока не почувствовала тёплую струйку, начавшую стекать по её шёлковой ночной рубашке. Она взвизгнула, чуть не выронив её из рук. Затем, сморщив лицо и сделав его похожим на сушёный абрикос, швырнула Анечку обратно в кроватку.