Путешественники отыскали трехэтажную гостиницу и сняли наиболее дешевые комнаты на верхнем этаже. Отсюда, предводительствуемые Эйрихом, они направились в порт.

— Между прочим, Йолленгел, почему бы вам не обосноваться здесь? — спросил вдруг Эйрих.

— Здесь?… — вопрос явно застал эльфа врасплох.

— Ну да. Вы же собирались поселиться где-нибудь на востоке. В наше время это уже восток. Притом довольно спокойное его место — по крайней мере, до тех пор, пока город исправно платят дань степи. Об эльфах здесь если и слышали, то смутно.

— Я… я не знаю… — растерянно пробормотал Йолленгел. — Здесь так много людей…

— К вашему сведению, это свойство любого города. Если вы предпочитаете лес, почему вы там не остались?

— Мне бы хотелось все же увидеть побольше. Чтобы было из чего выбирать, — решился эльф.

— Ну, дело ваше, только не ждите, что я оплачу вам проезд на корабле. Что-то мне подсказывает, что капитаны, ходящие отсюда в сторону Дулпура, небольшие поклонники музыки.

— Не беспокойтесь, Йолленгел, в случае чего я расплачусь, — поспешно сказала Элина, неприязненно взглянув на Эйриха.

В порту было меньше судов, чем в летние месяцы, но все же вполне достаточно, чтобы поиски нужного заняли немало времени. В конце концов, побеседовав на нескольких языках с различными матросами, отдыхавшими портовыми грузчиками и просто бездельниками, гревшимися на солнышке или удившими мелкую рыбешку с волнорезов, Эйриху удалось отыскать корабль, идущий прямиком в Дулпур. Судно называлось «Русалка», но, несмотря на романтическое имя, отнюдь не впечатляло изяществом форм. Это была небольшая, достаточно неуклюжая на вид трехмачтовая каравелла, на своем веку не раз стоявшая в ремонтных доках. Единственное орудие — катапульта — было установлено на корме; маневренный бой не был сильной стороной «Русалки», все, на что она могла рассчитывать — это отстреливаться от преследующего врага.

Настоящие русалки, впрочем, хотя и были превосходными пловцами, но тоже заметно отличались от созданного легендами романтического образа. Элине доводилось видеть чучело русалки в кунсткамере роллендальского дворца. Эти существа, разумеется, были лишены волос, которые под водой были бы только бессмысленной помехой, человеческого носа, ушных раковин, и вообще куда больше походили на рыбу с руками, чем на женщину с рыбьим (точнее, дельфиньим) хвостом. Кстати, на самом деле они были не самками, а гермафродитами — поэтому, собственно, никто и никогда не видел самца русалки, а все легенды о любви русалки и моряка являются полнейшей чепухой. Даже во времена магов интеллект русалок уступал человеческому; впоследствии же они деградировали до животного состояния и теперь вообще встречались крайне редко.

Капитан был на борту, потому переговоры состоялись сразу же. Морской волк был пузат, как его судно, радикально лыс и смугл от постоянного пребывания на солнце. Черная с проседью борода его свирепо топорщилась во все стороны. Изъяснялся он на языке Варсалии, одной из южных стран Запада, пересыпая свою речь словами из еще десятка языков побережья. Элина, благодаря приобретенным в детстве отрывочным лингвистическим познаниям, не то чтобы все понимала, но смысл улавливала.

— Вам повезло — мы уходим завтра, — говорил капитан. — Давайте задаток сейчас, и в полдень будьте на борту. Опоздаете — сами виноваты, ждать не буду.

Запрошенная им цена была достаточно высокой, особенно для судна такого класса, и Эйрих принялся торговаться. Капитан не хотел сбавлять, напирая на то, что следующего судна до Дулпура они могут дожидаться еще не один месяц

— и это была правда; однако Эйрих проявил решимость и, развернувшись, объявил своим спутникам, что они поищут другой корабль. Лишь когда они спустились на причал, капитан окликнул их и согласился уступить.

После этого они отправились осматривать город и гуляли до вечера по его кривым горбатым улочкам и обширным площадям, чьи камни помнили расцвет эпохи магов; ныне многие из этих площадей были превращены в рыночные. Помимо торговцев, там делали бизнес представители еще двух категорий: во-первых, уличные фокусники, акробаты и музыканты, а во-вторых, карманные воры. О последних Эйрих особо предупредил своих спутников — и оказался прав, ибо через некоторое время Элина ловко перехватила руку, решившую погостить в ее кармане. Рука принадлежала коричневому от грязи и загара оборванному мальчишке лет тринадцати. Пойманный рванулся, но, столкнувшись с железной хваткой, тут же прекратил сопротивление и принялся униженно молить о пощаде. Эйрих выразил готовность позвать стражников, но Элина, глядя на незадачливого воришку, смущенно переступавшего грязными босыми ногами на холодных камнях площади и утиравшего нос свободной рукой, сжалилась над своим пленником и отпустила его, предварительно взяв через Эйриха обещание больше не воровать. Мальчишка моментально растворился в толпе, а Эйрих с усмешкой сообщил, что его обещание будет действовать еще минут пятнадцать. Графиня с достоинством возразила, что человеку надо давать шанс. Эйрих ничего на это не ответил, но подумал про себя, что как раз шанса зарабатывать себе кусок хлеба честным путем у этого парнишки, скорее всего, нет.

В гостиницу вернулись уже в сумерках и, поужинав, вскоре легли спать — Элина в одной комнате, Эйрих и эльф в другой. Было еще довольно рано, но усталость от путешествий по взбиравшимся на холмы и сбегавшим вниз улочкам сказывалась. Впервые со дня высадки на берег Омолы Элина позволила себе отоспаться на всю катушку.

Когда она встала, солнце уже карабкалось по небу короткого зимнего дня. Выйдя в коридор, она столкнулась с Эйрихом. Ее спутник только что продал лошадей хозяину гостиницы. Это была обычная практика — так поступали многие путешественники, прибывавшие в ЭльХасар сушей и покидавшие его морем. На специальном рынке можно было продать дороже, но это означало лишние хлопоты, да и налог пришлось бы платить.

— Йолленгел не вернулся? — спросил Эйрих.

— Я даже не знал, что он уходил, — ответила Элина, почувствовав беспокойство. Эйрих заглянул в свою комнату и убедился, что она пуста.

— Он не говорил, куда идет? — спросила графиня.

— Похоже, он не хотел меня беспокоить. Я слышал сквозь сон, как он выходил, но подумал, что это он просто по нужде. Однако вряд ли это дело может так затянуться даже у эльфа.

Немногочисленные вещи Йолленгела находились в комнате, да и покинуть своих благодетелей, не попрощавшись, было бы не в его духе. Однако время шло, а эльф не возвращался. В конце концов Эйрих объявил, что пора идти, иначе они опоздают на корабль.

Элина шла по улице в расстроенных чувствах — она почти не сомневалась, что Йолленгел попал в беду. Однако город был слишком велик, чтобы надеяться быстро разыскать его, а опоздай они к отплытию — и ждать следующего корабля пришлось бы неведомо сколько. В который раз графиня вынуждена была сделать выбор в пользу Артена. Тем не менее, она шла в порт не самой короткой дорогой, петляя по улицам и заглядывая в переулки.