litbaza книги онлайнСовременная прозаПостоянное напряжение - Роман Сенчин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 75
Перейти на страницу:

– Эх-хе-е, – вздохнул, пристыдил себя, – разленился, парень! – Стал кряхтя, позевывая одеваться.

Солнце пока только угадывалось за цепью холмов на востоке, но небо уже становилось почти по-дневному голубым, высоким. Чуть-чуть марала его сероватая поволока – дотаивающий след уходящей тьмы.

Седой, от старости ленивый Шайтан недовольно высунулся из будки, заворчал, будто спрашивая, зачем хозяин появился в такую рань. Чего не спится…

– Пойду карасиков… может, удастся натаскать, – непослушным еще языком объяснил Сергей Юрьевич, выбирая из ящика под навесом подходящую банку для червей.

И Шайтан, удовлетворенный ответом, широко, во всю пасть зевнул, спрятался в своем домике. И даже не шевельнулся, когда минут через пять хозяин с удилищами на плече, скрипя ведерком, прошел мимо, открыл и закрыл калитку.

Еще недавно пруд был красив и живописен; на песчаном берегу слева от плотины имелся песчаный пляжик, где с мая до сентября лежали-загорали местные и приезжие, а на мостках женщины полоскали по вечерам белье в чистой воде. Но выдалась в позапрошлом году небывало снежная зима – избы завалило чуть не по окна, по обочинам улиц стояли сугробы, как крепостные стены; начальство испугалось наводнения и, не слушая стариков, пруд велело спустить.

Осталось от пруда в ту весну лишь руслице речки Лугавки и болотце с плитами льда вокруг. Рыба частью ушла вниз, а в основном ее переловили острогами, а то и прямо руками. Мешками таскали… Весна же, как и пророчили старожилы, получилась долгой, недружной – зря, значит, спускали, разорили пруд.

Караси с окуньками более-менее развелись, а вот карпов, кажется, ни одного не уцелело. Не играют они больше в жаркий день, подпрыгивая над водой золотистыми оковалками, тревожа гусей и заставляя сердце Сергея Юрьевича выплескивать в кровь что-то, отчего хочется спешить куда-то, охотиться, чувствовать себя хищником – что-то такое, без чего мужик как бы не совсем и мужик…

Теперь на пруду тишь да гладь. Изредка лишь шарахнутся дружно у самого берега вглубь испуганные мальки, но это так – будто пригоршню песка по воде сыпанули.

Ладно, бог с ней, с рыбой. Рыба – дело наживное. Беда, что стал пруд после той весны зарастать, киснуть, пованивать. Пятачок густых камышей, где традиционно гнездилась семейка-другая диких уток и в мае бились, выпуская икру и молоку, караси, потихоньку стал расползаться вправо и влево, а вдоль берега образовалась полоса напоминающих елочки водорослей и салатового цвета точек ряски. Пляж съежился, купаться отваживались совсем немногие.

Перед тем как закачивать воду, Сергею Юрьевичу приходилось разгонять эти «елочки» граблями, вставлять меж двух жердин сетку от «камазовского» фильтра, а уж в него бросать хоботок насоса. Иначе насосется «Кама» водорослей и мусора и перегорит… Да и рыбачить стало теперь неприятно – как в болото крючок кидаешь, и пойманная рыба вялой, больной кажется, с запашком тухловатым.

Ну ничего, пусть не ради добычи, так хоть для души посидеть, на пару-тройку часов от привычного отключиться. Пережить опять то ощущение, когда поплавок вдруг – совсем, как всегда, неожиданно – оживет, пойдет прочь от берега и исчезнет под водой. Дернуть вверх потяжелевшее удилище, а через несколько секунд вынимать из карасьей губы крючок с измочаленным, бледно-розовым червяком или, беззлобно поругиваясь, доставать его из окунька, который глотает частенько до самого желудка… Какая-никакая, но природная радость удачливого добытчика.

Сергей Юрьевич устроился на своих мостках, наживил удочки, забросил. Толстые концы удилищ вставил во вбитые в доски мостков скобы, а серединой удилища устроил на торчащих из воды березовых рогулинах, что давно уж, чуть не в первый год житья здесь, он самолично вбил в дно.

Уселся на перевернутом вверх дном ведре, стал наблюдать за поплавками. Ветра нет, но вода беспокойна – ее то и дело касаются разные мошки, стрекозы, носятся туда-сюда водомеры, и впечатление, будто сеется мелкий-мелкий слепой дождик. Никакой ряби, а просто точечки, и на несколько сантиметров разбегаются от них кружочки. Красиво, только вот после нескольких минут глаза устают от этих кружочков, начинают чесаться. Да еще комары налетели!

Рядом совсем, за забором, – огород, двор, крольчатник, и там их даже вечерами не очень-то, и ведут себя осторожно, с опаской кружат поодаль, выискивая, выбирая момент, как бы так укусить, чтоб не прихлопнули, а здесь, на берегу, они – хозяева. Садятся сразу, без страха, и тут же жадно впиваются… И Сергей Юрьевич только успевал шлепать себя по незащищенной штормовкой шее, по ушам, ловил руками мельтешащее перед самым лицом комарьё, мошкару. На какое-то время и про поплавки забывал. Наконец не выдержал и раньше, чем захотелось, закурил сигарету. Хоть дымом слегка отпугнуть…

А клева-то нет. Разок, другой поплавок левой крайней удочки шевельнулся и снова замер. И, словно бы издеваясь, на лески всё пытались присесть тяжелые стрекозы, вокруг поплавков играли водомеры.

«М-да-а, – с досадой подумал Сергей Юрьевич, – наелась, видимо, после ливня рыбешка. Или снова грозу чувствует…»

К соседним, окруженным молодым камышом мосткам подошел мужичок. Нет, скорее парень еще – лет ему тридцать пять на вид. С верхнего края села. Имени его Сергей Юрьевич не знал, просто частенько встречал на улице, в магазине, у автолавки… Да и, впрочем, особых знакомых, приятелей они тут с женой не завели. Не получилось у них по-настоящему, как говорится, акклиматизироваться… Началось с того, что жена на приглашения соседок посидеть на длинной лавочке у общественного колодца всё отказывалась: некогда, мол, – а Сергей Юрьевич не составлял мужикам компанию насчет выпить… Вскоре их почти перестали замечать.

Теперь они с местными в основном только здоровались. Да и что – их частенько навещали дети, друзья из города, сами, то он, то она, мотались туда на автобусе. Всего-то полста километров.

– Здоровенько, – раздалось приглушенно приветствие парня. – Как оно?

– Да пока не особо, – не поворачиваясь в его сторону, тоже негромко ответил Сергей Юрьевич.

– Хм… Что-то не идет в этот год рыбалка…

Сергей Юрьевич усмехнулся: «Мешками таскали, так чего теперь… И ты таскал дай бог, спину, наверно, сорвал». Но говорить ничего не стал – чего бисер метать?.. Проверил удочки одну за другой, сменил червей. Глядел перед собой, на сползающие в воду огороды на том берегу, на черные кривоватые стайки, баньки, завозни; слушал, как где-то далеко ревет корова, зовя, наверно, заспавшуюся хозяйку, чтоб шла доила.

Тонкий короткий свист и легкий бульк, затем еще свист и еще один бульк – парень забросил свои снасти. Чиркнула спичка – закурил… Из-за плешиво поросшего осинником холма показался краешек солнца, и сразу по воде побежали яркие, но пока еще не слепящие искорки – отражения первых лучей.

– Жаркий день обещается. – Снова голос с соседних мостков. – Хорошо бы… Карась-то тоже живой – жрать хочет, а ни вчера, ни третьего дня… Попусту и утро, и вечер тут проторчал.

Сергей Юрьевич опять отмолчался. Он никогда не был любителем балякать, а тем более – на рыбалке. Даже если клева нет – сиди, вспоминай о прошлых уловах, надейся, что и сегодня вот-вот станешь таскать одну за одной. Или просто о жизни подумай. Спокойно, со стороны, так, как это на неудачной рыбалке только и получается. А лучше всего вообще не думать, а… есть такое умное слово – созерцать. Небо вот, под которым всю жизнь живешь, но почти его и не замечаешь, взглянешь иногда мельком, есть ли где долгожданные тучи или когда долгожданное солнце проглянется. Или – холмы вот, подковой окружающие село, будто нарочно для защиты созданные, для уюта; бывал Сергей Юрьевич в настоящей степи, и такая тоска там давила от этой глади, которая от горизонта до горизонта…

1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?