нужна Чарли. Не только как подпорка для нелогичного сценария Шредера, но и как спутница.

В фильме, когда Чарли уходит к Джонни Водену, чтобы вместе с ним расправиться с парнями из Акуньи, он оставляет Линду спящей в отеле (и – трогательная деталь – накрывает ее упавшим одеялом). Не говорит ни слова на прощание, лишь оставляет толстую пачку денег на тумбочке («Как шлюхе», – сказал мне Джон Флинн). Но мы понимаем, что это не циничный жест – ему просто действительно больше нечего ей дать. Однако у Шредера Чарли Рейн – не выжженная изнутри оболочка человека, которую играет Уильям Дивейн. В оригинальном сценарии, когда Чарли, потеряв семью, отправляется на поиски убийц, он расцветает на глазах.

Он с облегчением отказывается от попыток встроиться в общество. И в пути общается с Линдой лучше, чем с кем-либо после своего возвращения. В одной по-настоящему прекрасной сцене они обсуждают своих любимых кантри-певиц (Лоретту Линн, Китти Уэллс, Конни Смит, Конни Ван Дайк, Джини Прюитт и Мисс Тэмми); эту сцену невозможно себе представить с Рейном в исполнении Дивейна. (В «Таксисте» Бетси пытается поговорить с Трэвисом о Крисе Кристофферсоне, но Бикл не может поддержать разговор. Интересно, были ли у Трэвиса любимые порноактрисы?)

Подлинная причина, по которой Шредер считает фильм «уничтоженным» при доработке, – это то, что из него выкинули основную идею. Подобно Трэвису в «Таксисте», который панически боится черных, Рейн ненавидит мексиканцев. В сценарии Шредера Линда спрашивает его в номере мотеля: «Ты никогда не убираешь за собой?» И он отвечает: «Для этого Бог придумал мексиканцев». (Эту реплику Шредер явно подслушал в реальной жизни.) В «Таксисте» страх приводит Трэвиса к крестовому походу против чернокожих самцов; и по такой же точно логике все парни из Акуньи, убившие семью Чарли, – мексиканцы. (Думаю, именно это имел в виду Флинн, назвав сценарий Шредера «неснимаемым».) Продюсеры и студия поручили Хейвуду Гулду сделать двух бандитов из четырех белыми и дать им (Джеймсу Бесту и Люку Эскью) все хорошие реплики. В очередной раз сценарию Пола Шредера навязали общественный компромисс. И, как и в случае с «Таксистом», это сошло продюсерам с рук из-за великолепного кастинга. «Раскаты грома» без Люка Эскью (Автоматического Слима) или без Джеймса Беста в роли безымянного, острого на язык лидера парней из Акуньи так же невообразимы, как «Таксист» без Харви Кайтела.

Невообразим фильм и без легендарной реплики, которую произносит Джимми Бест, когда жена спрашивает Чарли, почему он дал отрубить себе руку, а не сказал, где лежат серебряные доллары. Тут Бест и говорит лучшую реплику за всю свою долгую карьеру: «Я вам скажу почему. Потому что он у нас гребаный мачо». На этом месте зал смеется каждый раз, когда я смотрю фильм Флинна в кино.

Как и Трэвис Бикл, Чарли Рейн – сучий расист, который нашел повод объявить охоту на объект своей ненависти. Однако конкретно в этом случае парни из Акуньи заслужили смерть. И мы искренне хотим, чтобы Чарли и Джонни выследили их и (в лучших традициях Шредера) окропили стены их кровью. Но именно в момент кровожадной кульминации, когда Чарли и Джонни настигают злодеев в мексиканском борделе, Шредер переворачивает с ног на голову свой (до той поры) типично жанровый сценарий.

Потому что у Шредера Чарли и Джонни выносят всех!

В фильме Флинна Чарли и Джонни убивают не только тех четверых подонков, но и других людей – в основном тех, кто поднимает против них оружие. Однако не всех. Да, когда Джонни врывается в комнату, где мексиканцы играют в покер, кричит «Адиос, парни!» и усеивает стол гильзами от дробовика, он входит в раж и лупит без разбора. Если пользоваться выражением Кевина Томаса, «Чарли пожинает то, что Америка посеяла во Вьетнаме». Видимо, тут уже работает такая схема: если перед тобой мексиканец, не рискуй – стреляй.

И все-таки со стороны Флинна (режиссера), Гордона (продюсера), Дивейна (главной звезды), Гулда (сценариста) и студии Twentieth Century Fox это опять же социальный компромисс.

Потому что в сценарии Шредера Чарли и Джонни – совсем как во Вьетнаме, где они выжигали напалмом деревни, – зачищают бордель до последнего человека!

Погибают парни из Акуньи, шлюхи, клиенты, каждый, кто попадется им под руку. Восхитительная деталь (до сих пор не могу, блин, поверить, что они не включили ее в фильм!): во время перестрелки Чарли и Джонни говорят между собой по-вьетнамски.

К последней странице мысль Шредера становится ясна.

И ни один человек на студии Fox не захотел выносить эту мысль на экран. (Поэтому каждый, кто утверждает, что в 1970-е в кино была свобода, должен поговорить об этом с Полом Шредером.)

Так жестокая критика Шредером фашистских местематических фильмов была превращена в фашистский местематический фильм.

Мало того… в лучший на свете фашистский местематический фильм.

И это бесит Шредера по сей день.

Райская аллея

(Paradise Alley, 1978, реж. Сильвестр Сталлоне)

Знакомство зрителей с Сильвестром Сталлоне как автором (сценаристом и актером) состоялось не на «Рокки» в 1976 году, а на «Лордах Флэтбуша» в 1974-м. Этот низкобюджетный независимый фильм снял в Нью-Йорке Мартин Дэвидсон, позднее собравший себе небольшую, но вполне приличную фильмографию, куда входят близкие по духу «Эдди и Странники», «Герой по случайности» (мой любимый, после «Лордов»), «Почти лето» (фильм, вокруг которого сложилась крохотная фан-база из людей, увидевших его в год первого проката) и романтическая комедия из 1990-х с Уильямом Петерсоном и Сисси Спейсек «Непростые обещания» (которая, похоже, нравится мне одному). Сорежиссером «Лордов» был Стивен Верона, который позднее снял печально известную картину «Воздушные замки», написанную специально под Глэдис Найт и ее мутного бывшего мужа[84].

«Лорды» в названии фильма – это группа из четырех бруклинских хулиганов… слишком маленькая, чтобы называть ее бандой; скорее, просто четверо друзей, которые все время ходят в одинаковых куртках. Стэнли (Сталлоне, самый крупный и злой), Чико (Перри Кинг, самый красивый), Бучи (Генри Уинклер, самый умный и единственный еврей среди итальянцев) и Хлюпик (Пол Мейс, самый мелкий в группе, а также наиболее узнаваемый нью-йоркский типаж. Мейса можно заметить среди других наркоманов в «Панике в Нидл-парке» Джерри Шацберга). Фильм рассказывает об их жизни и об их (по большому счету, только Чико и Стэнли) любовных похождениях в рок-н-ролльном Нью-Йорке 1950-х. Эта маленькая независимая картина была состряпана на коленке, за смешные деньги. То ли снимали ее на 16-миллиметровой пленке, а потом растянули на 35 мм, то ли она просто выглядит так (освещение в интерьерах в точности следует эстетическому принципу Роджера Кормана «Снимай в любых условиях»). И все же каким-то чудом фильм подобрала крупная студия (Columbia Pictures), и он вышел в прокат в паре с