— Я не должен был оставлять эти фотографии. Какое тщеславие! — Он внимательно вгляделся в лицо Стива Дегерры. — Я минут пятнадцать наблюдал, как этот парень нарезает круги. Было прохладное утро. На траве блестела роса. Он дышал паром и…

— Нам надо уничтожить снимки.

— Не надо было их оставлять, — сказал Джонатан, обращаясь больше к себе, чем к Джимми. — Мне не нужны напоминания о том, что я сделал. Я помню каждое убийство в деталях. Запах воздуха, оттенок кожи каждого из них, выражения лиц, звук выстрела…

Джимми забрал у него снимки и начал рвать. Сначала Джонатан просто смотрел, затем стал помогать. В итоге от фотографий остались лишь мелкие кусочки. Джимми достал зажигалку, и обрывки вспыхнули.

— Знаешь, я считаю, это закономерно. Ну, то, что ты узнал обо мне. У нас никогда не было секретов друг от друга. В доме не хватало комнат для секретов. И для нас двоих тоже не хватало. Поэтому мы все делили пополам. Я думаю, что если кого и любил в этой жизни, так это тебя. Не смейся. Я серьезно отношусь к любви.

— Я тоже.

Джонатан закопал черные кусочки бумаги в песок и встал.

— Мне надо идти. Дать тебе денег на такси?

— Я поеду с тобой. Ты и я… мы вместе в этом деле.

— Да? И что сейчас за игра?

— В ней мы с Оливией будем жить счастливо.

— Она больше не любит тебя, Джеймс.

— Я знаю.

Джонатан долго удивленно смотрел на него, пока не убедился в том, что Джимми говорит правду.

— Я не сразу поеду домой, — сказал Джонатан, — Оливия услышала, как полицейские упомянули еще какой-то объект для обыска.

— Я так и думал. Они и ко мне едут!

— Вряд ли. Они ждут меня. — Джонатан посмотрел на черные волны. — Я оказался преступно неосторожен. Осталось… еще кое-что.

— Полиция знает где?

Джонатан не ответил.

— Снимки больше не смогут тебе навредить. Если копы не знают, где именно это лежит, ты в полном порядке. Что ты хочешь сейчас сделать?

Джонатан печально посмотрел на брата.

* * *

— Глупо было оставлять здесь что-то, после того как я обнаружил фотографии, — сказал Джимми, залезая в домик с бассейном через окно. Было почти одиннадцать. Соседи уже спали. — О чем ты вообще думал?

— Больше некуда было спрятать, — ответил Джонатан. — К тому же ты ведь не нашел их в тот раз, значит, не так уж плохо они спрятаны.

— Слишком много воспоминаний для одного места, тебе не кажется? Я помню, как мы тут играли, как кувыркались с Оливией, как дрались с тобой. И все в этой маленькой комнате.

Они стояли в полной темноте. Джимми не слышал шагов брата, но понял по голосу, что тот переместился в другую часть комнаты.

— Может, я тебе ее и верну. Хочешь этого?

— Нет, спасибо.

Джонатан засмеялся, и Джимми вздрогнул от этого смеха.

— Мне нравилось приезжать сюда после работы. Я сидел за столом и смотрел свои прелестные картинки часами. Ты себе не представляешь, сколько удовольствия они мне доставляли. Наверное, таким образом я стирал из памяти то, что вы тут с Оливией вытворяли. — Пол скрипнул. — Она не переспала с тобой в ту ночь, перед моей вечеринкой?

— Нет. Отшила меня.

— А если бы не отказалась?

— Я бы трахал ее, пока она не забыла бы тебя. И пока я сам не забыл бы.

Джонатан оказался совсем близко.

— Я верю тебе.

— Забирай свое, и поедем отсюда.

— К чему такая спешка?

— Мне не хочется стоять тут в темноте и ждать, когда приедут копы.

— А копы приедут?

— Давай, Джонатан. Мне становится скучно.

Джонатан подошел к дивану, отодвинул его и начал отрывать половицы от пола. Он достал из тайника старую медицинскую сумку из кожи и гордо поднял свой трофей вверх, показывая Джимми. Снаружи скрипнул порог.

— Джейн! — закричал Джимми. — На помощь!

Внезапный свет ослепил их.

— Руки вверх! — В одной руке Джейн держала фонарик, в другой — пистолет.

Джонатан прикрыл глаза ладонью, успев бросить взгляд на брата.

— Вы арестованы, доктор Гейдж! — В дверь вломился Дезмонд. — Не двигаться!

Джонатан достал револьвер из сумки и направил его Джимми в грудь. Рука его дрожала. Он замешкался, и Джимми выбил у него оружие. Револьвер клацнул о пол.

— Это лучшее, что ты мог придумать?

— Я до конца… не верил, что это… правда, — говорил Джимми, борясь с Джонатаном. — Даже когда все стало ясно, я… не поверил… — Он выбился из сил, ребра болели, но он не сдавался. — Оливия не хотела тебе звонить, но… она не смогла бы жить в сомнениях. Теперь мы знаем, кто ты на самом деле.

— И я знаю, кто ты, — прорычал Джонатан. — Ты мне все рассказал про Маклена. Я знаю, ты не лгал.

— Кое в чем. Потом как-нибудь расскажу.

Джонатан продолжал бороться.

— Скажи сейчас.

Джимми ударил его, еще и еще раз, пока не высвободился.

— Я не дрогнул, Джеймс, помни это, — сказал Джонатан. Его бледное лицо казалось маской в свете фонаря, и лишь глаза выглядели живыми, безумными. — Я не дрогнул.

— И я тоже.

— Бедный Джеймс! — Джонатан вытер кровь, текущую из носа, и засмеялся громко и устрашающе. — Ты всегда проливаешь чью-то кровь, но при этом никогда не выигрываешь.

Джимми поднялся с пола. Он знал, что рядом Дезмонд и Хоулт, но ему больше не нужна была их помощь.

— Игра окончена, Джонатан.

Посадка на самолет закончилась, но Джимми продолжал смотреть, как последние пассажиры рассаживаются по местам в «Боинге-777».

— Что ты здесь делаешь, Джейн? — спросил он, не обернувшись, просто почувствовав запах ее духов.

— Дезмонд сказал мне, что ты тут.

Джимми обернулся. Хоулт выглядела свежей и элегантной, как обычно, только волосы слегка отросли и вились у плеч. Ему это нравилось. Они часто виделись последние полгода после ареста Джонатана, и их отношения колебались между деловыми и личными.

— Я собирался тебе сегодня звонить.

— Куда она улетела? — спросила Хоулт.

— На открытый турнир «Феникс», — ответил Джимми. — Я смотрел, как она играет. У нее есть шанс.

Хоулт кивнула.

— Дело Джонатана непременно будут пересматривать, — сказала она.

— Не удивлюсь, если его снова оправдают, а меня посадят, — заметил Джимми.