— Завтра. Селия уже неделю собирает и упаковывает вещи. Мы решили встретить Джорджа в Нью-Йорке и жениться, как только он достанет праздничный костюм. Так что мы уезжаем. Правда, здорово?

— А когда вы вернетесь? — взволнованно спросила Бетти.

— Откуда я знаю. Сестра хочет вернуться как можно скорее, но я бы лучше провел медовый месяц в каком-нибудь красивом месте — у Ниагары, в Ньюфаундленде, Уэст Пойнте или Скалистых горах, — пожал плечами Торни.

— А жених тебе нравится? — спросил Бен, подумав о том, понравится ли он сам новому хозяину.

— Нравится ли мне? Джордж очень приятный. Он священник.

— Расскажи нам о нем, — потребовала Бэб.

— Да почти не о чем рассказывать. Мы встретились в Швейцарии, когда поднимались на гору Святого Бернара в бурю, и…

— Где живут большие добрые собаки? — осведомилась Бетти.

— Да, мы провели там ночь, и Джордж уступил нам свою комнату, потому что дом был переполнен. И еще он не разрешил мне спуститься вниз по крутому маршруту, хотя я очень хотел. Селия потом сказала, что он спас мне жизнь, и очень подружилась с ним. Мы продолжали видеться, а потом они обручились. Я мало этим интересовался. Селия должна была вернуться домой, поэтому ему пришлось много учиться, чтобы скорее сдать экзамены. Это было год назад, а прошлой зимой мы гостили в Нью-Йорке у дяди. Весной я заболел, и мы приехали сюда. Вот и все.

— Вы будете жить здесь постоянно, когда вернетесь? — спросила Бэб, когда Торни остановился, чтобы перевести дыхание.

— Селия хочет остаться здесь. Я поеду в колледж, так что мне все равно. Джордж собирается помогать здешнему старому священнику. Он посмотрит, как пойдут дела. Если он на самом деле такой приятный, каким был до сих пор, у нас будет прекрасная жизнь. Впрочем, поживем — увидим.

— Интересно, захочет ли он, чтобы я здесь остался? — задумчиво проговорил Бен, не испытывая желания снова стать бродягой.

— Этого хочу я, так что тебе не стоит беспокоиться, мой дорогой, — ответил Торни, крепко хлопнув друга по плечу, что убедило Бена больше, чем любые обещания.

— Я бы хотела увидеть настоящую свадьбу, а потом играть в нее с нашими куклами. У меня есть красивый кусок белой москитной сетки для фаты, а у Белинды — чистое белое платье. Как ты думаешь, мисс Селия угостит нас свадебным тортом? — спросила Бетти у Бэб, когда мальчики принялись энергично обсуждать достоинства сенбернаров.

— Обязательно, дорогие мои, — раздался голос позади них.

Это была мисс Селия. Она выглядела такой счастливой, что девочки подумали: «Интересно, что же такое она прочла в письме, что у нее так блестят глаза?»

— Я уеду ненадолго, а когда вернусь обратно, со мной не произойдет никаких изменений. А потом, надеюсь, буду жить здесь долгие годы, потому что мне нравится наш старый городок, и я надеюсь сделать это место своим домом, — проговорила она, потрепав легкие пшеничные волосы девочек.

— Как славно! — закричала Бэб, а Бетти обеими руками обняла мисс Селию и прошептала:

— Мы бы не стали терпеть здесь никого, кроме вас.

— Очень мило с вашей стороны. Мне не так много удалось сделать этим летом, но когда я вернусь сюда уже женой священника, придется работать по-настоящему, и вы, надеюсь, мне поможете.

— А как же! — пообещали девочки, готовые делать все, лишь бы она была с ними.

Потом мисс Селия повернулась к Бену и обратилась к нему в той уважительной манере, которая побуждала его чувствовать себя на десять лет старше и значительнее:

— Завтра мы уедем, я оставляю тебя за старшего. Делай все так же, как и раньше, как будто мы здесь, и будь уверен, что ничего не изменится, когда мы вернемся, если ты, конечно, этого захочешь.

Лицо Бена просветлело. В честь этого радостного сообщения он развел такой яркий огонь в камине, что чуть не поджарил всю компанию.

На следующее утро спозаранку брат и сестра уехали, а дети поспешили в школу, чтобы сообщить всем сенсационную новость о том, что мисс Селия и Торни уехали, что мисс Селия выходит замуж, а потом они вернутся и будут жить здесь во веки веков.

Глава XXIII

НЕЖДАННАЯ РАДОСТЬ

Несколько недель спустя после полудня Бэб и Бетти играли в аллее. Когда тени начали удлиняться, обе решили посидеть у ворот и дождаться Бена, который ушел за орехами с группой мальчишек. Когда они играли в семью, Бэб всегда была отцом и ходила на охоту или рыбалку, причем очень успешно, принося домой всевозможную добычу, от слонов и крокодилов до колибри и пескарей. Бетти была мамой и самой замечательной маленькой хозяйкой. Она без устали смешивала воображаемые деликатесы с песком и грязью в старых плошках и битых фарфоровых чашках, а затем готовила изысканные блюда в печи своей собственной конструкции.

Обе в тот день усердно трудились и были рады удалиться в свое обычное место для отдыха, где Бэб занималась любимым делом — пыталась пройти по длинной перекладине и не упасть. Бетти с наслаждением качалась на качелях, пока ее сестра приходила в себя после очередного падения. Потом они решили сделать короткую передышку в своем слишком активном отдыхе и обе уселись на старых воротах, как пара цыплят на насесте.

— Как считаешь, Бен наберет полную сумку орехов? Здорово будет по вечерам щелкать орешки, — мечтательно заметила Бэб, засовывая руки в карманы передника. На дворе стоял октябрь, и дул пронизывающий ветер.

— Бен обещал отдать нам половину из того, что наберет, — проговорила Бетти.

— Я сохраню часть своих орехов для Торни.

— А я — для мисс Селии.

— Ведь они уехали уже больше двух недель назад, не так ли?

— Интересно, что она нам привезет?..

Внезапно звуки шагов и знакомый свист заставили обеих взглянуть туда, где дорога делала поворот. С их губ чуть не сорвался одновременный вопрос: «Сколько орехов ты собрал?» Но ни одна не промолвила ни слова, поскольку тот, кто вышел из-за поворота, оказался совсем не Беном, а совершенно незнакомым человеком.

Какой-то мужчина медленно шел по направлению к ним. По дороге он вытер запыленные башмаки пучком придорожной травы и отряхнул поношенное бархатное пальто, стараясь хоть немного привести себя в порядок.

— Это бродяга, давай убежим, — прошептала Бетти, бросая на незнакомца быстрый испуганный взгляд.

— Но я не боюсь, — и Бэб уже собиралась принять самый храбрый