Дышать становилось все труднее, но я только сильнее потянулась вперед, запустив руки в его мягкие волосы. Внутри все стягивало в тугой ком, будто бы на мне не легкий наряд, а узкое бальное платье. Но все это казалось таким неважным. Мне не хотелось отпускать Данкарэ, казалось, стоит это сделать, как я вновь упаду в пучину терзаний и угнетающих мыслей. Не хочу больше! Хочу, чтобы Данкарэ был рядом…

Он словно испытывал все тоже, что и я. Отпустив слегка припухшие губы, стал отрывисто, с жаром покрывать поцелуями лицо, шею, плечи… я словно таяла под его ласками.

Но спустя время, показавшееся мне блаженной вечностью, Данкарэ остановился, заглядывая мне в глаза. Я невольно утонула в его долгом пронзительном взгляде. Меня накрыло лучившейся нежностью и теплотой от мужчины. Смятение от собственной смелости куда-то исчезло, и охватило счастье. Даже утренняя ссора ушла на задний план, и был только он — миг с Данкарэ. Ведь он ответил на поцелуй, не оттолкнул и… раскрылся мне!

— Прошу, не поступай больше столь опрометчиво, — тихим голосом проговорил мужчина, не отпуская из своих объятий. — По крайней мере, пока не будет готов твой новый браслет.

— Хорошо, — кивнула, невольно поддаваясь вперед и тем самым давая понять, как сильно желаю очередную порцию ласк.

Но Данкарэ не ответил на мой порыв. Легонько, совсем неощутимо поцеловал в висок, высвобождая из своих крепких объятий. Мне ничего не оставалось, как недоуменно проследить за ним взглядом. Признаться, я не понимала, почему он так резко изменил поведение…

— Прости, я зашел всего на секунду, — виновато произнес следователь. — Мое обеденное время уже закончилось. Просто хотел убедиться, что с тобой все хорошо…

Ясное дело, мне нечего было возразить. С разочарованием наблюдала, как он уходит.

Какое-то мгновение, и снова одна. И что мне думать вот в такой ситуации? Может зря поддалась чувствам?

Кто же мы друг другу, в конце концов…

* * *

Последующие дни превратились в домашний персональный ад. Данкарэ запретил куда бы то ни было выходить. Ко всему прочему, приставил у входа в подъезд теперь постоянно дежурившего полицейского. Так что даже пожелай я выйти, не смогла бы покинуть здание.

Сам следователь тоже не радовал своим присутствием. Он все время пропадал на работе, всячески пытаясь разобраться с добытыми у Криса Вернона бумагами. Насколько мне было известно, Данкарэ несколько раз вызывал журналиста в отделение, желая расспросить о деле.

Я маялась от безделья и одиночества, терзаемая угнетающими мрачными мыслями. Не было ни дня, чтобы не проснулась от кошмара, а каждая ночь сопровождалась мучительной бессонницей. Все эти события изматывали. Я боялась… боялась, что однажды Данкарэ возьмет и не вернется. Мысль о том, что лорд Имбарин проведает обо всем и захочет убрать с дороги слишком прознавшего следователя, не давала покоя. Слишком опасные документы передал журналист…

В то же время я хотела, чтобы все закончилось. И мы смогли хотя бы разок снова поговорить со следователем по душам. Однажды такой день настал…

Данкарэ пришел раньше обычного и впервые за долгое время завел разговор о деле. Вот только вместо того, чтобы успокоиться, я лишь сильнее разнервничалась. Ведь мужчина, наконец, напал на след контрабандистов! Из Солнечного континента под безвредными препаратами завозили запрещенные травы. Если КМНа удастся накрыть поставку, то тогда у них будет достаточно улик, чтобы предъявить обвинения лорду Имбарину в незаконной торговле.

И вроде мне бы радоваться, что этой ночью все закончится… но я не хотела отпускать его! Просила послать людей, а не самому, пусть и с подкреплением, идти на опасное дело. Конечно, Данкарэ не послушался меня. Только искренне улыбнулся, ловко вырываясь из моих крепких объятий, и не удержался от насмешливого замечания: «Мы друг друга стоим!»

До сих пор в голове стояли его слова. Тяжелые минуты ожидания сливались в часы. Казалось, время идет невероятно долго! Я сидела на кухне и смотрела в одну точку, периодически переводя взгляд на большие настенные часы. В повисшей тишине они казались особенно громкими, особенно когда пробивали каждый час. Я вздрагивала, словно при раскатах грома…

Очередной удар сообщил, что уже семь часов вечера, заставляя меня подскочить на ноги. Где же он так долго?! Я нервно прошлась взад-вперед, слыша собственный испуганный стук сердца.

Несколько раз спускалась к входной двери, но запоздало вспоминала о полицейском и возвращалась обратно.

Господи, молю, пусть с ним будет все хорошо! Пусть он вернется…

Звук входного колокольчика раздался столь неожиданно и громко, что я обо всем позабыла от радости, кинувшись к дверям.

— Данкарэ!

И лишь на миг я замерла, с леденящим душу ужасом понимая — он бы не стал звонить. У него есть ключи! Но кто это тогда?

Моя ладонь так и лежала на прохладной дверной ручке, в то время как в голове всплывали наставления Данкарэ. Он строго-настрого запретил даже подходить к дверям, не то чтобы открыть…

— Кто там? — сипло спросила, прислушиваясь к тишине за дверью.

— Рэбекка! — воскликнул знакомый взволнованный голос. — Открывай! Это я — Дарл!

— Дарл? — изумленно прошептала, поспешно щелкая замками. — Проходи, скорее!

Тяжело дыша, приятель ворвался внутрь. Он словно долго бежал и выглядел взволнованным. Страх еще сильнее сжал сердце в тиски, заставляя дышать через раз.

— Что случилось?

— Все хорошо, Рэбекка, — поспешил успокоить Дарл. — Я приехал сюда по важному поручению Данкарэ.

— Данкарэ? — не сразу поняла сказанное. — Причем здесь он?

— Он знал, что никому другому ты не откроешь, поэтому послал меня! Послушай, Рэбекка, Кольд просил передать, чтобы ты поехала со мной. Сказал, будто ты поймешь, если я скажу, что нужна твоя особая помощь…

Мой дар! Но что случилось?! Что-то пошло не так? Я поспешно кивнула другу, на ходу снимая с вешалки свой тоненький плащ. Несмотря на дневную жару, ночью бывало довольно прохладно.

— Пошли!

Дарл вышел первым, после чего терпеливо подождал, пока закрою двери. Пальцы отказывались слушаться. Я слишком нервничала. Множество вопросов крутились в голове, но было страшно задать хоть один. Ведь тогда я могу услышать то, чего больше всего боюсь…

Однако, когда мы сели в неприметную черную двухместную карету, я осмелилась задать главный вопрос:

— Что произошло?

Приятель не спешил отвечать, словно раздумывая над чем-то очень важным. Между бровей залегла легкая маленькая морщинка, обозначившая высшую степень задумчивости. И мне совсем не нравилось это…

Отметила, что экипаж неспешно двинулся с места, а хмурый управляющий каретой мужчина подал Дарлу какой-то знак.

— Все хорошо, Рэбекка, — через показавшееся невероятно долгое время успокоил приятель. — Тебе не о чем волноваться.