Сафият раскрыла ладонь, на которой орел расправил жесткие золотые крылья. Темно-зеленый, почти круглый полупрозрачный камень с древним символом Солнца, низвергнутого во мрак, горел страшным живым огнем, отбрасывая отблески и на когти, что сжимали его, и на руку Сафият, и даже на ее лицо.

Девушка сделала шаг, еще один. Теперь от пятерых трясущихся предвкушением Недисов ее отделял едва ли не локоть.

И лишь сейчас волна липкого ужаса накрыла Сафият. В единый миг она ощутила все, увидела каждый миг жизни каждого из пятерых недомагов. Побои, насмешки, победы, странствия, женщины, пески, океаны… Пять тяжких долгих жизней обрушились на нее, давя непосильной тяжестью, превращая в камень, смешивая с песком…

«Я рядом! Не плачь!»

Сафият почувствовала, как отхлынула волна невыносимых, вечных, нескончаемых страданий. Почувствовала, как вновь стала самой собой, как прекрасен мир вокруг. И ощутила, как тепел, о нет, горяч амулет в ее руке.

Девушка подняла глаза и едва удержалась от вскрика: навстречу ей протянулись пять светящихся полупрозрачных фигур. Вот они истончились, вот превратились в струну…

Пять жизней, свиваясь в одну, подобно нитям каната, протянулись к девушке и амулету у нее в руке. Пять горящих ярко-зеленым светом натянутых струн обвились вокруг камня, завибрировали, разгораясь все ярче. И… пропали, будто обрубленные незримым мечом.

– Миг близок, – раздался рядом голос Алима. – Смотри, кого ты боялась!

Пять фигур, еще миг назад так пугавших Сафият, стремительно превращались в камень. О нет, они превращались в песчаные статуи. Вот повеяло теплым ветерком, вот порыв его разметал одежды, вот исказились лики, вот опали статуи горками песка…

Порыв ветра, которому неоткуда было взяться в огромной пещере, взметнул мириады песчинок и унес их вдоль по коридору.

Сафият проследила взглядом, как исчезают последние песчинки. И только потом задумчиво проговорила:

– А ведь пророчество сбылось. Они соединились…

– О да, – кивнул, выходя из ниоткуда, Алим, – они соединились… Но соединились в вечности небытия, а вовсе не в вечной жизни, к чему стремились все эти годы…

Девушка оглянулась. Сияние в пещере угасало. Меркли факелы, исчезли золотые отблески, каменная громада давила на плечи все ощутимее.

– Пора уходить. Ты согласишься отправиться с нами, о черная Аоми?

Кошка с достоинством кивнула.

– Я почту это за честь.

Алим поднял на руки кошку и зашагал по коридору. Сафият шла позади. Она не видела, но чувствовала, как гаснет свет, как холод охватывает все вокруг. Как исчезает в волнах времени Пещера Пророчества, превращая каменные чертоги в старые забытые выработки.

Повеяло ночной свежестью – впереди был выход. Вот распахнулась долина, залитая серебряным светом, вот камень под ногами сменился земляной тропинкой.

Сафият оглянулась – черный зев горы больше не пугал, больше не манил к себе. Девушка размахнулась и бросила туда амулет, такой же холодный, каким он был в тот миг, когда она достала его из сундука старого пирата.

В глубинах гор прокатилось эхо. Пещера выдохнула облачко пыли. Тяжкие камни, некогда слагавшие своды каменоломни, пали, навсегда закрыв вход в глубины тайны.

– Вот так и закончилась эта сказка, моя любовь, – проговорил Алим.

Он опустил наземь Аоми и осторожно коснулся плеч Сафият.

– О да, мой друг, – кивнула девушка, с удовольствием ощущая нежность объятий. – Та страшная сказка о деве, повторявшей все ошибки мальчишки Аладдина, закончилась…

– И теперь начнется другая?

– Надеюсь на это… Пусть я не стала правителем города, как он. Но я обрела любимого…

Двое слились в поцелуе.

Аоми деликатно отвернулась: «Думаю, моя сказка еще впереди…»