– Ограбили? Нас ограбили? Где мой муж?

Полицейский шел по коридору в ее сторону, внимательно и смущенно глядя на нее. Молодой, высокий и неуклюжий. Ему лет двадцать, подумала она.

– Миссис Кэртис?

– Да.

– Мне кажется… м-м-м… инспектор… возможно, вам бы лучше поговорить с ним. Или с вашим мужем.

Он показал на нижние комнаты, а потом неловко попятился и пошел к ее спальне.

– По какому праву вы хотите войти туда?

– Инспектор вам все объяснит, – сказал он.

– Я не желаю, чтобы вы входили в мою спальню. – Она положила руки на плечи Ники.

Полицейский залился ярко-красной краской.

– Видите ли, у нас есть ордер, миссис Кэртис.

– Что-что?

– Ордер на обыск.

– Что вы имеете в…

О бог мой.

Это что, новый сон? Еще один кошмар? Уж не Слайдер ли это шел по коридору?

Какой-то ордер на обыск…

– А что вы ищете? – спросила она.

– Я думаю, было бы лучше всего, мадам, если вы поговорите с инспектором.

– Покажите мне ордер.

– Инспектор…

– Вы не войдете в мою спальню, пока я не увижу ордер. – Сэм повернулась к Хэлен: – Не давайте ему войти туда. – Она опустилась на колени и поцеловала Ники. – Секундочку, дорогой мой. Подожди здесь и не давай этому мужчине входить в мою спальню.

– Он разрезал моего медвежонка, это он сделал, – прорыдал Ники.

– Я его самого разрежу, – сказала Сэм, так свирепо посмотрев на полицейского, словно действительно намеревалась осуществить свою угрозу.

Она стремительно бросилась по коридору, но тут же остановилась, когда увидела, что на кухне другой полицейский стоит с фонариком на коленях перед посудомоечной машиной и пытается заглянуть под нее. Кружки, кастрюли, тарелки, блюда – все было вытащено из буфетов и нагромождено на столы. Что-то щелкнуло внутри нее.

– Убирайтесь! – завопила она. – Убирайтесь вон из моей кухни!

Сэм вцепилась в первый попавшийся выдвижной ящик и рывком выдернула его. Ящик был набит ножами, лопатками, мутовками, деревянными ложками. Она с силой запустила им в полицейского. Ящик пролетел через комнату, ливнем рассыпая по дороге содержимое, врезался в стену как раз над головой полицейского и с грохотом обрушился на него. Судя по тому, как полицейский застонал, удар был довольно-таки основательным.

– Сэм. – Ричард вцепился в ее руку. – Придется им разрешить. – Он повернулся к констеблю, сидевшему на полу. Тот, потирая голову одной рукой, рассматривал палец на другой. – С вами все в порядке?

Констебль поморщился.

– Пожалуйста, не могли бы вы выйти отсюда?

Ричард повел Сэм в комнаты. В гостиной они увидели двоих мужчин. Один, в коричневом пиджаке, расклешенных брюках и с прической в духе 60-х годов, под битлов, стоял у обеденного стола и перевязывал красной лентой стопки документов. Второй мужчина, опустившись на колени перед письменным столом Ричарда, вытаскивал из ящика новые документы, из-под его серых брюк высовывались носки горчичного цвета, не прикрывающие целиком белые безволосые ноги. Полицейский мельком глянул через плечо, а потом поднялся, оказавшись здоровенным мужиком, который, возможно, лет десять назад немножко занимался боксом, с лицом обжоры и глазами чуть навыкате, что придавало ему вид хорошо откормленной лягушки. Измятый пиджак явно маловат, воротник рубашки расстегнут, и узел галстука наполовину приспущен на грудь. С невозмутимым видом он уставился на Сэм и продолжал смотреть на нее слегка снисходительным взглядом, будто она тоже была маленьким ребенком и он мог распорядиться раскромсать ее медвежонка.

– Это хозяйка?

Ричард кивнул, наблюдая за Сэм, словно загнанное в угол животное. Потом он посуровел и попытался бодро улыбнуться – «все хорошо», но вместо улыбки его лицо исказила какая-то нервная судорога.

– Таракашечка, это вот инспектор… м-м-м?

– Моя фамилия Мильтон. Как у того поэта[17]. Инспектор сыскной полиции Мильтон.

– Добрый вечер, – поздоровалась Сэм.

– Отдел по борьбе с мошенничеством в бизнесе, городская полиция Лондона. – Инспектор резко ткнул большим пальцем в сторону мужчины в коричневом пиджаке. – Сержант сыскной полиции Уилер.

Уилер тем временем, даже не повернув головы, продолжал увязывать документы.

Так, отдел по борьбе с мошенничеством.

Совершенно сбитая с толку, Сэм уставилась на них. События и факты последнего времени с бешеной скоростью замелькали в ее сознании. Поведение Ричарда. Его странное усердие, когда он допоздна засиживался, склонившись над экраном своего компьютера. Деньги на новый дом. Часы «Ролекс». Пьянство…

Сэм почувствовала, как струйка пота стекла по спине, неприятно холодя кожу.

А инспектор сыскной полиции Мильтон продолжал высокомерно смотреть на нее, и в его взгляде явственно читалось: «Я могу слопать вас на завтрак вместе с потрохами, леди, а потом спустить вас в виде дерьма вон в тот пруд, так что не связывайтесь со мной».

– Замечательная квартирка, миссис Кэртис, – произнес он гнусавя фальшивым голосом. – Я вырос здесь поблизости. Мои родители жили за углом. Теперь-то они, разумеется, не смогли бы позволить себе жить здесь и платить такие деньги, вы же понимаете? И все же я полагаю, что это прогресс.

– Я хочу взглянуть на ваше удостоверение и на ордер.

Он выудил бумажник из своего кармана и открыл его хорошо заученным движением руки, показывая документы так, чтобы дама могла хорошо увидеть, прочитать, чтобы даме хватило времени на все это, словом, в точности как предписывают правила.

Правила, мадам, вы понимаете, что я имею в виду? Что все надо делать по правилам. Знаю я вашу породу, знаю. Ловкие прохиндеи. Что ж, а мы теперь половчее будем. Ноги у нас, может быть, по-прежнему здоровенные, но и мозгов-то у нас нынче побольше. Вот разве что сердца у нас стали поменьше.

С фотографии на нее смотрело его же лицо, но только помоложе и более тощее, с испуганным выражением и с еще более вытаращенными глазами. Инспектор щелчком захлопнул бумажник и спрятал его обратно во внутренний карман, а потом той же рукой извлек оттуда листок бумаги, который вручил ей. Вверху стоял какой-то герб, несколько строчек текста, а также их адрес, а внизу подпись: «Р. Феннер. Городское управление». Полицейский сложил листок и снова положил его в карман.

– Может быть, вы могли бы объяснить мне, почему вы здесь находитесь?

Он почесал свой нос пальцем.

– Я надеюсь, что попозже ваш муж расскажет вам, если вы его хорошенько попросите. – Он показал пальцем на письменный стол Ричарда. – Прекрасная мебель. И стоит-то, поди, всего несколько шиллингов, а? Я просто заболеваю от таких людей, вроде вас, миссис Кэртис. Вам просто необходимо играть на сцене, вы должны это сделать. А знаете, вы бы отлично сыграли негодующую жену. Бьюсь об заклад, вам нравится тратить деньги вашего мужа, но только чтобы самой не запачкать ручки, так ведь? Уверен, что все у вас чистенько, комар носа не подточит. И если даже заглянуть в ваш носик, то и там не увидишь ничего такого неприятного…