Оскар изумленно вскинул глаза. О минойцах он слышал уже не впервые – сначала от Никомедеса, а теперь и здесь, на глубине ста пятидесяти метров.

– Если мы рассуждаем верно, – продолжил Ливанос, – то следует принять во внимание и политическое значение минойской цивилизации. Здесь также масса совпадений с указаниями Платона. Минойцы господствовали на Средиземном море на протяжении многих столетий – как на африканском, так и на европейском побережье. И, наконец, главное: Санторини вместе со всеми расположенными на нем городами исчез с лица земли буквально за одну ночь – в точности так, как это описывал Платон, повествуя об Атлантиде. Но не из-за извержения подводного вулкана, землетрясения и цунами, как считают многие, а из-за взрыва. Настолько мощного, что он разорвал Санторини на несколько частей и самые крупные из них погрузил на дно моря – примерно туда, где мы с вами сейчас находимся.

Гумбольдт скептически улыбнулся.

– Но в мире не существует взрывчатого вещества, способного целиком разрушить крупный остров, основание которого образуют скальные породы.

– Существует, господин Гумбольдт, и я его назову: это стремление людей к знаниям, богатству и власти. Когда-нибудь оно поставит человечество на грань гибели. Но в остальном вы правы – сегодня те, кто живет на суше, не располагают взрывчатыми веществами, способными на такое. Другое дело – подводный мир.

Оскар растерялся. Этот человек говорил загадками.

– Что вы имеете в виду?

– Это великая тайна, мой юный друг, – Ливанос сдержанно улыбнулся. – Но я открою ее тебе. Минойцы владели уникальным сокровищем – камнем, родившимся в глубинах Земли и многие тысячелетия дремавшим в кратере вулкана. – Глаза правителя при этих словах лихорадочно заблестели. – Это был кристалл, заключавший в себе невообразимо огромное количество энергии. Обратите внимание и на то, что некоторые независимые источники сообщают о том, что в Атлантиде были развиты технологии на основе использования кристаллов, и что ее жители даже строили летательные аппараты, питавшиеся энергией кристаллов. Возможно, что и царь Соломон имел подобный воздушный корабль. В «Хрониках Акакора», источнике доинкского периода, говорится о том, что первый властитель Лхасы прибыл в Тибет, чтобы основать там город, носящий его имя, по воздуху… Гигантский кристалл служил источником колоссальной энергии, питавшей целую цивилизацию. Ее использовали в летательных аппаратах, осветительных приборах, с ее помощью изготавливали оружие, способное поразить цель на расстоянии больше километра. Но хотя энергию кристалла использовали преимущественно в мирных целях, в государстве нашлись люди, которых это не устраивало. Они грезили о господстве над миром. Именно эти люди, наделенные властью, использовали кристалл в своих целях, превысив предел допустимых нагрузок.

– А потом?

– В результате кристалл взорвался. Именно этот взрыв разрушил остров, затопил Атлантиду и вызвал такое цунами, которое уничтожило большинство городов и поселений минойцев. Соотношение сил в Средиземноморье радикально изменилось. А все, что осталось от могущественной державы, вы можете видеть здесь. – Ливанос указал на руины. – Разумеется, и это можно было бы счесть мифом, если бы не существовало неопровержимых доказательств.

Гумбольдт склонил голову и развел руками:

– Теперь я окончательно заинтригован!

Ливанос улыбнулся.

– Вы, должно быть, хотели спросить, откуда мы черпаем энергию, которая все здесь питает?

Транспортный туннель оканчивался у подножия величественного храма. Десятки ярких ламп освещали широкую мраморную лестницу, покрытую куполом из стекла и стали. Лестница вела наверх – к загадочному сияющему кубу. Пока его гости поднимались по пологим ступеням, Ливанос катился в своем механическом кресле по неширокому пандусу, пристроенному к лестнице, чтобы облегчить ему путь к храму.

Шарлотта уже довольно долго не произносила ни слова. В ее голове вертелось столько вопросов, что она сочла за лучшее пока оставаться в стороне и наблюдать. С того момента, как было произнесено слово «Атлантида», все изменилось. Это открытие было таким потрясающим, что и сам Ливанос, и его империя машин отступили на второй план. Возможно ли, чтобы это и в самом деле была Атлантида? Какие тайны хранит Дворец Посейдона, и что собой представляет диковинный кристалл древних?

На одной из площадок лестницы девушка поравнялась с Гумбольдтом и Ливаносом, поднимавшихся первыми, но внезапно ее поспешно обогнали Калиостро и его роботы. Мраморные плиты ощутимо содрогались под ногами механических стражей.

– Ваше величество! – задыхаясь, выкрикнул Калиостро. – Всего два слова!

Ливанос обернулся и наградил мажордома раздраженным взглядом.

– Что еще?

– Ваше величество, вы действительно намерены ввести чужаков в храм?

– Именно это я и собираюсь сделать. Что здесь такого?

– Но ведь они из верхнего мира! И мы не знаем, можно ли им доверять.

– Вздор, – отмахнулся правитель. – Чем они могут нам повредить? И не забывай – уже многие годы у меня не было возможности общаться с людьми подобного духовного уровня.

– Ваше величество, но ведь существует предписание…

– Предписание? – Ливанос выпрямился в кресле, его лицо побагровело. – И ты смеешь говорить мне о предписаниях? Не забывайся, Калиостро, – перед тобой владыка и творец Медитеррании!

– Прошу простить меня, ваше величество. Я всего лишь… Мне сообщили, что пребывание чужеземцев в храме крайне нежелательно.

Ливанос, однако, жестом отмел дальнейшие возражения мажордома.

– Я ручаюсь за них. Это достойные люди, и низменные помыслы им чужды. В отличие от тебя, любезный. Как только я покончу с делами, у меня будет с тобой серьезный разговор. А сейчас – прочь с моих глаз! Я не желаю, чтобы мне мешали.

Калиостро, мгновенно ставший как будто меньше ростом, отступил и отдал роботам распоряжение следовать за ним. Одновременно Шарлотта заметила, как он произносит что-то, обращаясь к крохотному устройству, закрепленному на воротнике его пальто.

– Проклятые лакеи! – в сердцах произнес Ливанос. – Иногда я задаю себе вопрос – а действительно ли я все здесь решаю?

Обронив это странное замечание, он продолжил путь по лестнице, ведущей к храму…

Миновав еще два пролета, в каждом из которых насчитывалось по шестьдесят пять ступеней, они оказались наверху. По обе стороны стеклянного туннеля вдаль уходили величественные колоннады, а огромный купол циклопического здания терялся в сумраке над их головами. В двух десятках шагов обнаружилась дверь, ведущая внутрь, – настолько крошечная по сравнению с самим зданием, что издали ее было просто невозможно заметить. Высота ее не превышала двух метров, и дроны-охранники не могли попасть внутрь. Механические создания, казалось, знают об этом: они выстроились справа и слева от входа, и теперь даже мышь не смогла бы прошмыгнуть внутрь незамеченной.