Блондинку с той фотографии, что лежала в ящике стола Рэндалла.

Она стояла на другой стороне улицы в легком свитере и короткой летней юбке, которая открывала ее длинные загорелые ноги. Девушка была необыкновенно красива. Когда водитель такси замедлил ход, чтобы пропустить ее, она помахала ему рукой с искренней благодарностью.

Что-то в ней было такое, что мне невольно понравилось.

Она перешла улицу и направилась к «Ла Гулю». Я пошла за ней, мне все равно было с ней по пути, а может, таким образом я пыталась оправдать свой поступок. Я наблюдала, как она жестом постоянной посетительницы распахнула дверь ресторана.

И тут я увидела Рэндалла. Он сидел за столиком у открытого окна. Когда блондинка вошла в зал, Рэндалл поднялся ей навстречу. Я никогда прежде не видела, чтобы он так смотрел на кого-нибудь. Уж на меня-то точно… Он поцеловал ее в щеку, и они сели за стол.

«Это Коралл», — странно спокойный голос прозвучал во мне, и я тихо побрела дальше по улице. Ничто не дрогнуло во мне. Другая женщина забежала бы в ресторан и потребовала бы объяснений. Другая женщина в тревожной неизвестности ждала бы, когда ее жених вернется домой… ждала бы объяснений или заставила бы его объясниться.

Но другая женщина не целовалась бы с другим мужчиной. Другая женщина не прокручивала бы снова и снова тот глупый поцелуй в голове.

Вот и еще появилось нечто такое, о чем, пожалуй, не стоит задумываться. Вот и еще появилось нечто, что следует отставить куда-нибудь в сторонку, будто ничего и не произошло. Я брела домой, ловя свое отражение в витринах магазинов, и едва узнавала себя в изможденной женщине, глядевшей на меня оттуда.

Спустя несколько часов, уже в постели, я спокойно спросила Рэндалла о том, где он ужинал. И он сразу же признался, что был в «Ла Гулю» с Коралл. Попросил прощения, что не предупредил меня. Ему всего лишь хотелось лично сообщить ей о нашей с ним помолвке… он чувствовал, что он обязан так поступить… уже давно следовало бы… Но между ними ничего нет. Он не хотел волновать меня, ибо это ничего не значило, а я и так казалась ему слишком нервной в последнее время.

И я должна была поверить ему. У меня не хватило сил задавать вопросы, что-то выяснять, обсуждать и вникать в суть. Спустя почти одиннадцать месяцев моей работы в «Грант Букс», за шесть недель до своей свадьбы, я достигла такого уровня эмоционального и физического истощения, которое делало меня неспособной к любому сопротивлению. Мне оставалось только принять объяснение Рэндалла и выкинуть из головы мысли о Люке. В полном изнеможении я опустила голову на подушку.

— Все, с меня хватит! Я должна ехать в церковь сию минуту — или я пропущу собственную свадьбу, — твердо остановила я Вивиан, надевая колпачок на ручку.

Она посмотрела на меня широко открытыми глазами, как будто сраженная новостью, что я выхожу замуж именно сегодня. Возможно, ее и впрямь это поразило. Учитывая общий уровень ее интереса к жизни людей вокруг нее, казалось вполне возможным, что Вивиан только теперь сообразила, что на мне белое платье и расшитая фата.

Она проторчала в номере для новобрачных почти сорок пять минут — вместо оговоренных пяти, — и Мэнди с Люсиль начали уже кружиться вокруг нас, словно дикие псы, изготовившиеся к атаке. Моя мама делала наброски в блокноте в углу комнаты, чтобы хоть как-то успокоить нервы. Би тоже не теряла времени даром, глоток за глотком опустошая «Вдову Клико». Я позавидовала ей.

— Прекрасно, — уступила Вивиан, хотя совершенно не умела этого делать, и царственным жестом отпустила меня.

— Наконец-то! Благодарю вас! — вскричала Люсиль, бросая Вивиан ее плащ и подталкивая всю группу к дверям.

— Боже мой! Неслыханное дело! — Мэнди решительно трясла головой.

— Итак, ты будешь в редакции в понедельник утром, я верно тебя поняла? — уточнила Вивиан, когда мы вошли в лифт.

— Да, — подтвердила я, а потом, помолчав, добавила: — А ведь вы были приглашены на мою свадьбу, Вивиан.

Люсиль послала ей приглашение, не спросив меня, желая собрать как можно больше именитых ньюйоркцев.

— Ну да, я видела приглашение, — рассеянно ответила Вивиан, никак не снизойдя до объяснения того, почему она предпочла не принять приглашения и почему даже не удосужилась прислать извинения. — В понедельник утром, Клэр, я сразу же жду твоего звонка. Нам многое предстоит сделать. Я и так гоняюсь за тобой по всему городу, а моя жизнь отнюдь не вертится вокруг твоей, сама знаешь!

— Вы обе сумасшедшие, — прошипела Люсиль, нажимая на кнопку лифта «двери закрываются», и на сей раз я была склонна согласиться с ней.

Мы спускались в гробовой тишине. Напряженность в лифте напомнила мне о том, как мы ехали с Лулу в лифте несколько месяцев назад. Интересно, что она делает в эти выходные, неужели погребла себя в редакции? Я знала, что меня не должно это волновать… Лулу только и делала, что создавала мне головную боль начиная с первого дня моей работы в «Грант», но я почему-то испытывала к ней жалость. Ладно, уточняю: только самую малость.

Когда мы выбрались из отеля, Вивиан направилась прямо к ожидавшей ее машине и запрыгнула туда, даже не попрощавшись с нами.

— Лулу, не понимаю, где ты шляешься, мать твою, — через открытое окно машины я услышала ее заливистый лай в сотовый телефон, — мне нужно обсудить с тобой кое-что. И немедленно. Перезвони мне, как только получишь мое сообщение. Немедленно!

Я наблюдала, как Вивиан решительно набирала очередной номер на своем сотовом.

— Гони! — прорычала она, и водитель газанул прямо с места.

Би и мамуля помогли мне забраться в один из белых «бентли», припаркованных у парадного подъезда. Люсиль и Мэнди ехали в другом, чтобы иметь возможность обсуждать детали до последней минуты перед сражением. Чьи-то руки просунулись в машину, чтобы расправить мое платье, так чтобы оно не измялось.

— Какая ты бледная! — закудахтал Жак, ныряя в открытую дверь машины, чтобы добавить румян на мои щеки. — Так-то лучше. — Он послал нам воздушные поцелуи и отошел от машины.

«У всех невест поджилки трясутся», — повторила я мысленно себе, когда Би разлила еще три бокала шампанского для поездки в церковь. Мамуля, почти никогда не потреблявшая никакого спиртного, осушила свой бокал в рекордный срок.

«Брак — серьезнейшее обязательство. Я была бы все равно напугана, кто бы ни ждал меня там у алтаря».

Машины тронулись в сторону церкви. Двадцать кварталов. Я молилась о красных сигналах светофоров. Мне необходимо было время подумать. Еще только несколько дополнительных минут, и я сумею принять какое-то решение. Все случилось слишком быстро. И в моей панике не было ничего противоестественного. В конце концов, за один год моя жизнь изменилась до неузнаваемости.

Разве год назад мне могло бы прийти в голову, что я смогу когда-нибудь выйти замуж за Рэндалла Кокса, самого успешного и самого красивого мужчину, принца из моей мечты, сопровождавшей мою жизнь с самого колледжа?