гиены. И вот их точно лучше обходить сотой дорогой. Порвут на части, не задумываясь. В итоге, в Подмосковье живётся как-то сильно поспокойнее. А может, попросту привык?

* * *

Нет в мире совершенства. Солнце с утра светит в окно, значит, похолодало. Потеплело, так тучи набежали, дождь пошел. Противный, холодный, снег от него становится дырчатый, как швейцарский сыр, и какой-то сероватый, грязно-творожистый. Но это потому, что весна пока такая, зимообразная. Какой-то месяц, и не исключено, на улицу можно будет выйти без пуховика. А летом так и вообще в ветровке. Да, лето будет дождливое, прохладное, зато пойдут грибы. Грибы и комары. Их будет не просто много, а очень много. Во-первых, рядом речка. Во-вторых, её запрудили невесть откуда взявшиеся бобры, а снега в этом году было очень много, так что, как всё растает – у-ух! В смысле комарам будет, где размножаться. Кусючие – страсть. Но для лягушек и для рыбы – накрытый стол. Просто не запруженная речка, а ресторан какой-то.

Ну а уж их кто ест, тем тоже радость жизни. Цапли всякие, ужи, куницы, ласки, лисы… Если бы амурские тигры и дальневосточные леопарды ели лягушек, которые едят комаров, которых в этом году будет море, так у нас бы и они завелись. Но пока что они только на Дальнем Востоке водятся. Да и слава Б-гу. Вон на Северном Кавказе решили леопардов развести… Ну, как решили. Решило начальство, дай ему Г-дь здоровья, и долгих лет жизни, и преуспеяния, и настроения хорошего, и что ему ещё там нужно, так вот, сказало оно их возродить. Наверное, Лермонтова начиталось: Мцыри, шмцыри. Ну и привезли их ему. Выпустили. А с ними заботы… Недисциплинированные звери, понимаешь. Кошки. Большие, но всё равно, ходят сами по себе. Ну, они в Абхазию и ушли, а там браконьеры… В общем, сознательности никакой, ни у леопардов, ни у браконьеров. Такая головная боль…

Меж тем коронавирус на дворе, все ходят в масках, как ходили, зато вакцина есть и ею вакцинируют, причём без геморроя и бесплатно. Что сильно удивляет европейцев и американцев, которым эти наши «Спутники» и «ЭпиВаки» пока не светят, поскольку не наш рынок. Там правила игры свои, и мы их было даже перенять пытались, хотя на счастье переняли не всё. Пока что, кто оттуда из друзей звонит, которые живут там постоянно или застряли, проверяя, как дела с недвижимостью, закупленной заранее, под пенсию, особенного счастья не демонстрирует. Все по домам, все заперты в своих границах, все без понятия, когда с заразой справятся… Ходить и ездить некуда: закрыто всё. И выясняется, что как мы по-дурному ни организованы, но много мест, где всё куда дурнее. В том числе там, где нам ещё недавно дико нравилось. То ли своё улучшилось, то ли у них так поплохело, как и не ожидал никто, то ли и то и другое вместе взятое…

В общем, понятно. Март. Подтаяв, падает пластами с крыши снег. Шумит-шумит, шуршит, потом ка-ак рухнет, и снова тишина. Где-то домашние по телефону говорят, а что – не разобрать, да и не так важно. Наверное, звонят проведать внуки: слишком у их бабушки умильный голос. Не голос, а сироп медовый – таким только с внучатами и говорить. Может, приедут на каникулы, на деревенские просторы. Москва – Москвой, но Подмосковье – Подмосковьем. Как провели дороги, газ, водоснабжение и электричество, наладилось снабжение и сервис, такая получилась классная страна… Особенно, как мусорную мафию немного поприжали. Не до конца, но всё-таки хоть как-то. Оказывается, если по уму, не всё воруя, а только половину, у нас жить можно, и даже с удовлетворением и некоторой надеждой на будущее. Оно, конечно, не особо гарантировано, но раз пока живётся, надо жить. Второй раз всё равно не светит…

* * *

Нет-нет, да натыкаешься в интернете на материалы с «Эха». То их обозреватели криком кричат, душу рвут себе и окружающим, или кто-то из социально близких: из МК или «Новой газеты», Орех там, Мельман, Шендерович и Альбац. То кто-нибудь крупнее, из политиков, в диапазоне от Яшина до Гудковых, а то совсем большая рыба: тот же Ходорковский. Который говорить и писать действительно умеет, в отличие от своего партнёра и напарника, Невзлина, не способного самостоятельно, особенно на публике, связать двух слов.

Ну, в принципе это и есть свобода слова. Пиши что хочешь на свой страх и риск. Не нравится, что пишут, не читай. Прочёл, обиделся – кто виноват? Не обижайся. Ругают? Потерпи, пожми плечами. Не хочешь, в морду дай, или ещё брутальней поступи, при понимании того, что будет суд, и с максимальной вероятностью окончится он плохо. Не на того наехал, извини. Так мир устроен. И не мы плохие – жизнь такая. Тебе она не нравится? Тут вариантов три. Терпи, езжай, живи, где нравится, или выживай – как можешь и как хочешь.

Такие правила игры. И не у нас, а во всём мире. Читаешь сплошь и рядом: «а вот в нормальных странах»… В каких? Которых нет и не было на свете? В теоретических? В Москве правила поведения одни, в Чечне другие, в Туве третьи, а в Кущёвке так и вообще свои, дурней дурного. И дальше что? Опять же, кто ты? Олигарх – одно, бандит – другое, бюджетник – третье, губернатор – четвёртое, а если президент, так и вообще отдельный карамболь. И так у всех. У всех, ребята! В мире!!! Нет правил поведения, которые едины для бомжа и для сенатора. И не было нигде и никогда.

Может, оно теоретически и плохо. И даже наверное. Но пока, как ни крути, в Майами, в Париже, в Лондоне, в Аммане, в Нарьян-Маре, в Казани и в Ташкенте, в Кабуле и в Неаполе работают одни и те же правила. Наехал не на тех – не обижайся. Степень того, что огребёшь, понятно, разная. Что в Грозном сходит, за то в Каракасе, Рио, Дурбане или Детройте не успеешь взвизгнуть. А страны все нормальные. Но разные. И в этих странах разные места, а в них живут разные люди. И нормы поведения у них всех ой какие разные! У ВСЕХ, с гарантией.

Печалька в том, что блогер из Москвы, фрилансер из Санкт-Петербурга, пенсионерка из Мельбурна и наркодилер из Лагоса живут настолько же по-разному, насколько разный мир. Дома тебе не нравится? Поезди по нему. Ночью пройдись по Йоханнесбургу или по Махачкале, по тувинскому Кызылу или