На записи хорошо видно, как Машка дружелюбно приветствует парня, после чего садится с ним в тачку.

— Мы пробиваем машину по номерам.

— Уверен, этот Вова…Сева, связан с Эдиком.

— Причем тут Гарбякян?

— Уверен, без него не обошлось. Сначала Крис, теперь Машка.

— Доказательств нет.

Я терялся в мыслях, зачем ему это все понадобилось.

Раздался телефонный звонок.

Кристина.

— Кристина, где вы? — даже с места подскочил, надеясь что она сейчас же назовет адрес. Я полностью уверен, если найду ее с малышами, то найду и сестру.

Черт.

Сопение в трубку, легкое покашливание. Затем прозвучал голос, от которого мурашки по телу.

— Макар. Нам нужно развестись.

Крис

Мне не спалось. После того как Эдик швырнул на столик записку, которую я сунула Машке в карман, меня пугали кошмары.

Бедная девочка. Где она? Что с ней? Может быть стоило предупредить напрямую, чтобы она рассказала обо мне Маку.

Я пропитана страхом. За нее, за Дениса с Даником. За себя.

Что я могу сделать?!

Чертов мудак, Эдичка. Ну хочешь ты все забрать — дай документы, я все подпишу.

Что блин за игры? Развод с Маком?

Зачем ему я?

Покормив малышей, приглушила свет.

Мне душно. Всю трясет.

Подошла к окну, и тут же отпрянула.

Внизу, на подъездной дорожке стояла машина Севы.

из нее вытащили Машку.

Я едва успела зажать рот рукой, чтобы своим воплем не оглушить весь дом и не напугать детей.

Что ни с ней сделали?

Из глаз хлынули слезы.

Она ведь жива?

Черт!

По инерции бросилась к телефону. В трубке глухо.

Выбежать из комнаты и поднять переполох? Боже. Я боюсь Эдик что-то сделает с моими детьми.

Какая ты жалкая, Кристин! Беспомощная. Никчемная. Слабая.

Теперь пазл встал на свое место. Макар был прав, твердя чтобы я держалась подальше от Эдика. Возможно он и не изменял.

Как глупо…

Я расплакалась.

Ближе к утру меня разбудили малыши. Покормив их, оставила с няней.

А сама направилась в кабинет монобровного чудовища.

— Ты подготовил документы? — мои слова прозвучали сухо, даже дерзко

— Доброе утро, радость моя, — встретил меня лицемерной улыбочкой. — Какие документы?

— На развод. Тебе же только это нужно? — Прошла к его столу и вальяжно села на край, обнажив бедро.

— Ты выспалась? Такие перемены?

— Выспалась. Взвесила. И теперь хочу развод, — шлепнула рукой по гладкой поверхности стола.

— Ух, мне даже страшно. Словно ты его с меня требуешь. Я приглашу нотариуса.

— И распорядись на счет стилистов. Я должна выглядеть великолепно. Чтоб эта сволочь знала, кого потеряла.

Гарбякян вскинул брови, встал из-за стола и направился к выходу.

В тот же момент я обогнула стол и села в его кресло. Может телефон оставил? Я смогу связаться с Макаром и предупредить о Машке. О себе. Пусть блин, спасет!

И второй раз за сутки подверглась жесткому кровожадному ужасу.

Да он чокнутый больной ублюдок! Эдик всмысле.

Может конечно порнографическая заставка на мужском столе не является показателем психического отклонения. Но…

На заставке моя сестра Карина. Целый коллаж из ее фотографий четырнадцатилетнего возраста. Того самого ужасного дня, искалечевшего ее жизнь.

Меня едва не стошнило от увиденного.

В коридоре послышались шаги. Я вскочила, пряча слезы. Не зная куда себя деть, сделала вид, что поправляю халат.

— Сегодня вечером подпишете документы. А потом там же отпразднуем нашу помолвку.

— Что? Так быстро?

Эдик наступал, а я пятилась к окну. Ненароком кинула взгляд на ноут, сглотнув холодный ком ужаса.

— Я и так слишком долго ждал. — Он усмехнулся, оглядываясь на свой рабочий стол. — Видела, да?

— Нет, — слабо выдавила я.

— Да ладно. Я же специально вышел, дав тебе время. Знаешь, меня с самого начала тянуло к этой девочке. Это видео, что заснял мой племянничек… Оно так возбуждает своей реалистичностью. Ее крики, мольбы, извивающееся тело.

— Как ты мог смотреть такое?! Ты знал об этом и ничего не сделал?

— Я не сделал? — усмехается он. — Да я кучу бабок на этом заработал. И не только на этом. Знаешь сколько стоит такой эксклюзив? Я столько раз пересматривал это. Что ненароком влюбился. Но твоей сестренке все равно чего-то не хватало. А потом я понял. Ее страх все портит. А в тебе есть стержень и способность сопротивляться. Поэтому и предложил твоему папаше свадьбу.

— Это отвратительно, — процедила я.

— Это вопрос вкуса. Кому-то нравятся мальчики, кому-то животные, а кому-то беззащитные…

— Хватит. Ты…

— Да, Крис. Кем бы ты меня не назвала, это только распаляет мой азарт.

Взгляд его нехорошо блеснул, спускаясь по моей фигуре.

Вцепился в мою руку, притягивая к себе.

— Ты станешь моей. Совсем скоро. Вместе со всеми деньгами.

— Я перепишу все на тебя.

— Нет же. Этого мало, — шепчет он, — противно прислоняя свои губы к моей шее.

Прикусила изнутри язык, пока не почувствовала кровь во рту.

Через секунду я булькнула, отшатываясь от мужчины.

— Съела что-то? — заботливо поинтересовался он, не глядя на меня.

Во мне все клокочет. Страх вперемешку с ненавистью, ужасом и отвращением.

Отправив меня в комнату, Эдик приказал готовиться к вечеру.

— Мы поедем вдвоем. Нечего детишек таскать.

— Они ведь тебе не нужны. Я хочу отдать их Макару… — волнуясь предложила я.

— Нет. А вдруг ты какой финтель выкинешь. А так я буду спокоен, что ты не передумаешь. И не смоешься.

Но как я могу сидеть на месте после увиденного. Страх за детей не давал возможности сделать что-то опрометчивое. Еще и Машка где-то в доме.

Бродила по дому, в надежде найти что-то полезное.

Зашла на кухню. Один из охранников беседовал с горничной. Заметив меня, замолкли.

— У меня в комнате бардак, а ты тут чай гоняешь? — возмутилась я. Девушка тут же поставила чашку и спешно ушла. Охранник допил чай и тоже поспешил ретироваться.