– мы слышим его в мистической и одновременно тревожной композиции Out of the Airlock, которая изящно повторяет одну из главных тем первой части. Гарри Шиман написал и новые темы – тоскливые и мрачные. Они прекрасно подходят новому сценарию, где особое место уделено чувствам и переживаниям, воплотившимся в образе Элеоноры. Особых высот мастерство композитора достигло с мелодией How She Sees the World. Пока вы смотрите на мир глазами Маленькой Сестрички, вас окутывают нежные звуки пианино, от которых мурашки бегут по коже[105]. А воздушная и хрупкая Eleanor’s Lullaby смягчает боль от сладко-горькой концовки.

Вероятно, Гарри Шиман черпал вдохновение и в своей работе над саундтреком Dante’s Inferno, для которой писал музыку одновременно с BioShock. Напряженные боевые композиции в исполнении оркестра нагнетают атмосферу страха. Ее кульминацией можно назвать Escape – мощную и смелую музыку, которая берет нас за душу перед самой концовкой, когда мы сражаемся плечом к плечу с Элеонорой. Основную мелодию подхватывают неистовые духовые, град ударных и множество диссонирующих аккордов. Следы современной атональной музыки отчетливо слышны и в Big Sister on the Move: нестройные звуки струнных погружают игрока в мир ужаса.

В порыве вдохновения композитор обратился к саксофону, чтобы окрасить некоторые неспокойные композиции легкими, еле уловимыми оттенками джаза – мы имеем в виду Cult of Lamb и Under the Tracks. Более чем очевидный намек на музыку былых времен. И он тут не просто так – звуки саксофона мы слышим в Приюте бедняка: месте, где собрались обездоленные жители Восторга. Нет никаких сомнений, что тут кроется отсылка к социальным корням джаза[106].

Эти джазовые штрихи, помимо всего прочего, позволяют элегантно воскресить в игре следы прошлого – а именно событий первой части BioShock. Ведь, как мы помним, после отплытия Джека прошло ни много ни мало восемь лет. Граница между слоями саундтрека понемногу размывается, и воспоминания самого игрока оживают в музыкальных реминисценциях. Блестящая идея!

В BioShock 2 появились новые песни, которые существовали и прежде. Звукорежиссеры обратились к творчеству Кэба Кэллоуэя, Аннет Хеншоу, Братьев Миллс и The Pied Pipers. Некоторые треки звучат на загрузочных экранах и подчеркивают ретростиль вселенной игры и ее политический подтекст. Музыка BioShock 2 во многих аспектах элегантно продолжает и даже совершенствует и без того превосходный труд, который проделали разработчики первой части.

Анахронический Эдем

Место действия BioShock Infinite кардинально отличалось от места действия первых двух частей. Разработчикам пришлось выработать новый подход к музыке и звукам, хотя философия тут особо не поменялась. Прогуливаясь по Колумбии вместе с Букером, мы точно так же время от времени слышим музыку исполнителей прошлого, которая звучит из граммофонов и старинных радио. Однако если в 1950‑х годах родилась масса джазовых и блюзовых хитов, то в 1912 году американская поп-музыка таким разнообразием не баловала. Блюз тогда только-только зарождался, а люди слушали в основном регтайм, фолк и госпел. Найти звукозаписи того периода было непросто, и звукорежиссер Infinite Джим Бонни попросил пианиста Дункана Уотта самостоятельно сыграть несколько композиций Скотта Джоплина – легенды регтайма. Кроме того, он использовал популярные песни Билли Мюррея и Полка Миллера, например госпел Old-Time Religion.

Для разработчиков BioShock Infinite было в целом важней, чтобы музыка несла в себе определенный смысл, чем ее соответствие эпохе. Поэтому они частенько жульничают и вставляют в саундтрек блюзовые и блюграссовые песни, которые появились значительно позже 1912 года. Так, они взяли Ain’t She Sweet, исполненную Беном Берни и оркестром отеля «Рузвельт» в 1927 году, и Shake Sugaree Элизабет Коттен, написанную в 1967‑м. Они обращались к творчеству и других музыкантов более позднего периода: Бесси Смит, Дюка Эллингтона и Руди Валле.

Как и в первых двух частях BioShock, многие композиции играют на контрасте между радостной мелодией и горечью слов. Такой выбор музыки, бесспорно, переносит игрока в прошлое и передает дух социально-политической обстановки США в начале XX века. Однако тот факт, что многие из них были написаны уже после 1912 года, размывает временные рамки. Еще больше их размывает наша современная музыка, которая тоже звучит в BioShock Infinite, – что, кстати, вполне объясняется сюжетом. Композитор Альберт Финк обнаружил разрывы, которые ведут в другие эпохи, и принялся подслушивать песни из будущего. А потом украл их и сделал аранжировку в духе 1912 года – ну и, конечно, стал известным музыкантом.

За аранжировку отвечал Джим Бонни. К примеру, в игре можно услышать его версию Girls Just Want to Have Fun (впервые исполнил Роберт Хазард в 1979 году) для каллиопы – американского парового органа – или выступление вокального квартета (одного из тех, которые назывались «парикмахерскими»[107]) с песней God Only Knows группы Beach Boys (1966 год). Ее исполняет прямо в игре группа The Bee Sharps, которая разъезжает по городу в самый разгар ярмарки Колумбии.

Саундтрек BioShock Infinite не лишен некой иронии. В окрестностях Эмпории игрок может услышать кавер-версию Everybody Wants to Rule the World (что можно перевести как «Каждый хочет править миром») от Tears for Fears. Революция Дейзи Фицрой как раз в самом разгаре, город пылает и льется кровь. А на пляже жители Колумбии с удовольствием отплясывают под традиционные ирландские мотивы – Rory O’More/Saddle The Pony. А ведь в ту пору ирландцы были бесправными иммигрантами, которых не пощадила дискриминация. В Колумбии она, разумеется, была злее, чем где-либо.

Музыка BioShock Infinite прекрасно вписывается в тему игры и логику ее сюжета, а кульминацией и того и другого стала центральная песня – христианский гимн Will the Circle Be Unbroken[108], написанный в 1907 году Чарльзом Х. Габриэлем и Адой Р. Габершон. Свою популярность он обрел в 1937 году, когда Эй Пи Картер записал его аранжировку в стиле фолк[109]. Гимн можно услышать в самом начале игры перед крещением Букера – солистка Морин Мёрфи исполняет его традиционную хоровую версию. В этой сцене его религиозное содержание иронично перекликается с происходящим – с образом Пророка и его последователей, поддельным вознесением в Рай и, конечно, с темой перерождения через крещение. Кроме того, название песни – а именно часть про «неразрывный круг» – отсылает нас к многообразию реальностей, циклической природе сюжета и желанию Элизабет положить всему этому конец. Ну и, конечно, нельзя забывать краткую сцену в Трущобах, когда Букер берет в руки гитару и подыгрывает пению Элизабет. В ту минуту звучит нежная и спокойная вариация песни Will The Circle Be Unbroken, а сама эта сцена – один из самых неожиданных и прекрасных моментов игры.

В