Но не может.

Кто-то хватает ее за косы, с нечеловеческой силой тащит вниз.

Джек навис над ней: лицо искажено от ярости, на руку намотаны косы. Джек изрыгает проклятия, набрасывается на нее, наносит удары, а вокруг неистовствует ураган, под сильными порывами ветра деревья склоняются до эемли, ломаются, будто спички.

Она похожа на эти деревья. Она недостаточно сильная. Ничего не стоит сломать и ее, и ветер разметает обломки: по равнодушным и неприветливым скалам.

Вдруг Джек поскользнулся: от мокрого снега и ветра скала обледенела. Чтобы удержаться на ногах и не упасть, ему пришлось выпустить из рук ее косы.

Она убегает. Затем ползет.

Дыхание острой болью отдается в боку.

В горле саднит от криков, буря преследует ее, настигает, опрокидывает навзничь, скалы, подобно гигантским кулакам, наносят ей удары один за другим. Она раздавлена, истекает кровью, крики ужаса пронзают ночь, она вновь убегает.

Джек опять схватил ее. Косы вновь зажаты у него в кулаке, ноги скользят по льду, ветер набрасывается на нее, Джек высоко поднимает ее, она пронзительно кричит, он поднимает ее выше: стоит ему разжать руки, и она полетит вниз, как падает вниз с кромки долины вода, белой пеной взрывающаяся на скалах далеко внизу.

Она царапается, сопротивляется. Но она согнута в дугу, высоко поднята, беспомощная, без опоры под ногами, земля покачивается перед глазами, тело ее, абсолютно невесомое, извивается, она падает, падает, темнота устремляется ей навстречу, еще мгновение, и она будет оторвана от жизни, как осиновый листок от ветки, и беспомощно будет кружить над пустотой.

И тогда она зовет Рафа.

Зная, что умирает, она выкрикивает имя Рафа, наперекор распахнувшей свои объятия бездне кричит о вечной любви к нему.

И Раф откликается.

Он появляется из грозы и мглы, подобно ангелу мести, вырывает ее из смертельных объятий Джека.

В последний момент Рафу удается увернуться от удара и избежать падения. В двух шагах от смерти, на самом краю бездны, с беспомощно распростертой у ног Аланой, Раф вдруг взвивается ввысь и энергичным броском отбрасывает Джека назад.

Двое мужчин сцепились в смертельной схватке, под ногами месиво из снега и глины, с каждой секундой они все ближе и ближе подкатываются к краю бездны.

Ударом ноги Раф отброшен в сторону, в яростном порыве стремительным, сильным рывком поднимается на ноги. Джек, пошатываясь, стоит напротив, волосы тускло поблескивают при каждой вспышке молнии, лицо искажено ненавистью. Не помня себя от ярости, он набрасывается на Рафа.

Промахнулся. Раф ловким отработанным движением увернулся от удара: Джек остается один на один с черной бездной.

В какое-то мгновение выражение удивления мелькнуло на его лице, затем из груди вырвался вопль ярости, отчаяния и неверия, затем он падает, медленно переворачивается в воздухе, отчаянно орет и падает, падает в темную бездну.

Наступила тишина, прерываемая только рыданиями Аланы.

— Все в порядке, мой цветочек. Я пришел, чтобы отвезти тебя домой.

Алана вздрагивает, вручая свой разум и тело холоду и мгле.

Алана пошевелилась, постепенно освобождаясь от воспоминаний. Удивилась, осознав, что сейчас день, а не вечер, погода ясная, нет и намека на приближение бури, удивилась, увидев, что стоит, охваченная смятением, на коленях, а не покоится без сознания на руках у Рафа.

Она покачала головой, едва веря, что вырвалась из плена воспоминаний. Слова Рафа прозвучали слишком отчетливо, слишком близко.

Она открыла глаза и увидела, что стоит у предательски опасной границы скалы, воды и утеса. Содрогнувшись, она отворачивается… и видит мужской силуэт, освещенный солнцем. Ноги становятся ватными, страх сжимает сердце.

Лицо Рафа исказилось от боли, едва он увидел ее страх.

Она все вспомнила, и он потерял ее.

— Стэн был прав, — произнес он хриплым голосом. — Ты сбежала от меня. Ты не хочешь поверить, что мужчина, которого ты любишь, может быть убийцей.

— Нет!

Голос дрожит, единственное слово отчаянным криком вырвалось из груди.

— Да, — решительно заявил Раф. — Я убил Джека Ривза. И ты вспомнила это.

— Все было не так, — поспешно откликнулась Алана. — Стэн не прав. Когда ты очутился на горе, у тебя и в мыслях не было убивать Джека, а потом соблазнить меня и…

— Но Джек мертв, — перебил Раф, — я убил его.

— Ты спасал мне жизнь! — воскликнула Алана, не понимая, почему у Рафа такое отрешенное, безжизненное лицо.

Раф пожал плечами.

— Итак, это непреднамеренное убийство, а не просто убийство, — отрезал он. — В любом случае Джек мертв.

— Это же несчастный случай! — отчаянно закричала она. — Я видела это, Раф! Я знаю!

— Технически, да, это несчастный случай, — сдержанно согласился Раф, голос такой же отрешенный, как и выражение лица. — Когда я увернулся от удара, я и не предполагал, что Джек слетит с утеса.

Алана сдавленно вздохнула.

— Но в нашей борьбе было нечто, чего ты, Алана, так и не заметила. — Раф говорил медленно, четко, не оставляя ни малейшей лазейки ни для отговорок, ни для недопонимания. — Когда я увидел, что Джек пытается убить тебя… судьба его была предопределена: я бы не дал ему живым уйти с горы.

Алана закрыла глаза, но не ужас услышанного поразил ее. А боль в его голосе, в выражении его лица.

— И ты это знала, — продолжал Раф. — Ты просто не могла вынести осознания того, что человек, которого любишь, стал убийцей. Поэтому ты забыла. Но забыла не все. Где-то в глубине души ты знаешь правду. Поэтому и не доверяешь мне, отказываешься выйти за меня замуж.

— Неправда! — отчаянно крикнула Алана. — Ты спас мне жизнь! Ты…

— Все в порядке, цветочек, — прервал Раф настойчивый крик Аланы. — Ты мне ничем не обязана. Той ночью ты полностью рассчиталась со мной.

— Но…

— Когда ты была на волосок от смерти, ты кричала не ради пощады или мести. Ты взывала ко мне, кричала мне о своей любви. Ведь ты даже и не знала, что я был рядом. В эти несколько секунд ты смыла с моей души горечь, что поедом ела меня с того самого момента, когда я узнал о твоем замужестве.

— Рафаэль, — прошептала она.

— Ты ничем не обязана мне. Ничем, и тем более доверием.

Алана раздраженно взглянула на Рафа. — Но я полностью доверяю тебе! — крикнула она. Губы Рафа искривились в жалком подобии улыбки.

— Я не верю тебе, цветочек.

Прежде чем Алана успела произнести хоть слово, Раф повернулся и пошел к тропе, где терпеливо стоял крупный пятнистый жеребец.