В политическом отношении Николай Константинович отстаивал необходимость, как говорится, «сильной руки». Демократия или что-то другое — не суть вопроса. У людей во власти должны быть порядок, дисциплина, ответственность. Он тяжело переживал то, что происходило в стране в 1990-е годы. Упадок везде и во всем, всесилие чиновников, разгул преступности. Когда к власти пришел В. В. Путин, Н. К. Байбаков не без надежды следил за его первыми шагами. Вот она, сильная рука!

А что же в экономической сфере? Николай Константинович был убежден: оптимальный вариант — многоукладная экономика, сочетающая централизованное управление и рынок. Он категорически не принимал формы и методы рыночных реформ, которые были проведены в нашей стране на исходе XX столетия. «Неоправданно резкий, обвальный переход к рыночным отношениям, — говорил он в одном из своих последних интервью, — сопровождался произвольным и губительным сворачиванием централизованного управления. Был предпринят неподготовленный рывок к „самодвижущейся“ рыночной стихии. При этом наши реформаторы ссылались на зарубежный опыт. Но ведь к современному рынку страны Запада шли многие десятилетия, у нас же рубанули по живому». Гораздо более интересным и полезным в этом отношении представлялся Николаю Константиновичу пример Китайской Народной Республики.

Когда-то, еще в начале 1980-х годов, китайцы приезжали в Москву советоваться и перенимать опыт у председателя Госплана СССР. Около месяца они встречались с нашими специалистами, при этом их особенно интересовали косыгинские реформы. Не без горечи Байбаков и его команда рассказывали коллегам из Китая о том, что получилось, какие были трудности, в чем они видели перспективу… А потом много лет спустя поражались: радикальные преобразования в народном хозяйстве, без слома политической системы, без катастрофических последствий для населения, с успешным сочетанием государственного планирования и рыночной технологии — это не миф, это реальность, только, к сожалению, не наша… «Теперь нам пора учиться у китайцев», — призывал Николай Константинович.

И конечно же нефтегазовый комплекс. Байбаков был уверен: это становой хребет, локомотив отечественной экономики. Только вот уникальные возможности надо использовать с умом. В начале XXI столетия, говорил Николай Константинович, перед Россией особенно остро встала проблема модернизации народного хозяйства: «Выход из кризиса — в создании именно высоких технологий, качественно новой техники и организации производства». Так почему бы нефтегазовые деньги и не направить на эти цели?

А еще до конца своих дней он оставался великим оптимистом. «И все же я верю в добрый завтрашний день, — говорил Николай Константинович в 2005 году. — Сегодня у России есть уникальный исторический шанс вновь стать великой и процветающей державой, с которой будут считаться и на Западе, и на Востоке и каждый житель которой будет гордиться своей принадлежностью к Отечеству. И я искренне верю, что этот шанс мы непременно используем». Надо только, добавлял Байбаков, чтобы каждый действительно делал все, что от него зависит.

* * *

Его не стало 31 марта 2008 года. Он скончался на 98-м году жизни. Проводить его в последний путь приехали со всей страны и не только. Политики и ученые, нефтяники и газовики, большие начальники и обычные люди… Прощались с целой эпохой и просто с очень хорошим человеком.

Продолжение..

Мы пришли в гости к внучке Николая Константиновича Маше. Гранатный переулок, 10. Это та самая квартира, где почти 30 лет жил наш герой… Маша старается особо ничего не трогать. Современная бытовая техника — да. Но старые шкафчики, сувениры и подарки деда, наконец, его рабочий кабинет — все это не тронуто…

Маша — дочь Татьяны. «Я самая старшая внучка. А вообще нас трое. У дяди Сергея — две замечательные девочки. Елизавета — красавица, умница. Она окончила Финансовую академию при Правительстве РФ. А недавно, представляете, оставила Москву и поехала работать в Тольятти… И Полина — она пока учится в Высшей школе экономики. В будущем собирается специализироваться в области политологии».

Сама Маша, когда училась в школе, хотела поступить в иняз и стать переводчиком. Эффектная молодая девушка думала ездить по миру, работать на выставках… Но Клавдия Андреевна заняла принципиальную позицию: английский язык — это не специальность. Так Маша пошла учиться в Институт имени Губкина на факультет разработки газовых и газоконденсатных месторождений. После учебы работала на кафедре, занималась наукой. Ее тема — энергосберегающие технологии. Потом она пошла трудиться в совместное предприятие, которое специализировалось на нефтепереработке. Времена были смутные. Фирма развалилась. А как раз нужно было и за дедом приглядывать. Да и дети пошли…

Сегодня Маша взрослая состоявшаяся женщина. Ей чуть за сорок. Она прекрасно выглядит — стройная, легкая… Всегда в хорошем настроении и просто фонтанирует энергией. Хранительница семейных традиций и памяти о деде: вот уже несколько лет она возглавляет Фонд инноваций им. Н. К. Байбакова. Прекрасная хозяйка. Любящая жена. И конечно же мама.

У Маши трое детей. Сначала мы познакомились с самым младшим — Филей. Очаровательный малыш. Через пять минут предложил поиграть с ним в прятки, а под конец признался: «Если бы у меня был пистолет, я бы застрелился — только бы не ходить в школу». Первый класс дался ему нелегко. Такой непоседа… Ну не сидится ему на одном месте, когда вокруг столько всего интересного! «Вот так он и с дедом, — рассказывает Маша, — постоянно требовал, чтобы тот с ним поиграл… А деду уже вон сколько лет было!»

Дочку она назвала в честь бабушки — Клавой. Они и впрямь чем-то похожи. Такая худенькая, маленькая, ну прямо тростиночка. В день нашего прихода девочка была вся в уроках. Похоже, к своим обязанностям она относится очень серьезно, старается. Вскоре Клава повзрослеет, по-девичьи расцветет. А пока — она стесняется, ей немного неловко, что в доме какие-то незнакомые люди. Тем более что-то выспрашивающие и с таким интересом рассматривающие…

А потом домой пришел старший сын Маши — Петр. Ничего не скажешь — интересный юноша. Стройный (Маша сказала, что сын увлекается волейболом). Черные как смоль волосы. И глаза — живые, добрые, умные… Петр решил пойти по стопам деда. Сегодня он студент РТУ нефти и газа им. И. М. Губкина, будущий «разработчик». Маша рассказывает, что незадолго до поступления у нее состоялся серьезный разговор с сыном. «Как ты себя видишь? — спросила она его. — Ты хочешь просто отучиться, чтобы было высшее образование?» Ответ Петра вызвал уважение: «Нет, я хочу быть нефтяником, а начинать буду „с поля“». «С поля» — это значит не устраиваться после института на теплое местечко в московский офис крупной компании (как этого жаждут большинство молодых людей), а ехать, например, в Сибирь и постигать нелегкий труд с самых азов: жить в вагончиках, трястись на вахтовых автобусах, кормить комаров. Мало ли что дед был великий! У него свой путь…

Вообще Петр нам показался совсем не похожим на своих сверстников. Взрослее, что ли? А может, больше в нем какой-то глубины? Он совершенно лишен какого бы то ни было цинизма, очень искренен… Когда мы решили наладить с ним контакт с «этакого» вопроса, мол, не «достают» ли тебя в институте разговорами о деде, Петр ответил: «Нет, дедушку любят и уважают». И это было сказано так просто и с таким достоинством. Мы почувствовали — сильный стержень у парня! Есть в нем та самая байбаковская искорка…