За год он еще два раза выезжал на турниры. Один раз в Казань, где бился опять подставным, даже толком не зная за кого.

— От тебя требуется только красивый бой. На вопросы можешь не отвечать, — сказал ему Директор.

Вечер тогда с легкостью занял первое место. Он даже не понял, то ли заметно улучшил свою форму, то ли попались не такие сильные противники, как в Москве. Второй выезд был в конце года в Ташкент, на бои без правил, с тотализатором. На этот раз Вечер бился за самого себя, а не подставным.

— Будь осторожен, здесь не мальчики-спортсмены. Здесь профессионалы. Выигрывать необязательно. Я хочу, чтобы ты пообтерся немного. Просто постарайся уцелеть, — напутствовал его Директор.

Вечер за год вытянулся и заметно прибавил мышечной массы, но на этот раз на ринг вышли такие монстры, что по сравнению с ними даже Будкевич не показался бы очень здоровенным. Тем не менее Вечер умудрился пробиться в четвертьфинал, хоть и изрядно потрепанным. Его секундантом был сам Директор.

Потом ему попался двухметровый тип из Белгорода, и Директор выбросил полотенце в середине третьего раунда.

— Почему? — спросил Вечер. — Я же неплохо держался.

— Ты еще не готов. У этого парня двадцать побед и удар, как у лошади копытом. Не дай бог под него попасть. Ты неплохо держался против него, и этого пока достаточно. Ко всему надо подходить постепенно. Придет время, и ты встретишься с ним. Через пару-тройку лет.

Последний год Вечер никуда не выезжал. Он провел его в школе. В ноябре шеренга пятого курса растаяла за неделю. Остался один Вечер. Пак уже тренировал бывших четверокурсников, занявших теперь места убывших. Они с завистью поглядывали на Вечера, который должен был со дня на день покинуть школу. Он уже знал, что Директор решил оставить его при себе.

Когда ты выходишь на ринг, тебе предстоит битва, в которой ты всегда один на один не только с противником, но и с ревущим залом. Пока ты на ногах, ты кумир, но стоит тебе упасть, и ты уже дерьмо, которое сволокут потом с ринга, освобождая место для других. Когда ты бьешься, ты забываешь про зал, но иногда периферийным зрением выхватываешь в полумраке трибун орущие рты и видишь тупое любопытство скотов, пришедших посмотреть на заклание.

Они приехали в Москву хмурым утром. Вечер смотрел на долгожданную свободу, мелькающую за окном то куском грязного неба, то хмурой рожей водителя машины, движущейся в соседнем ряду, и ничего не чувствовал, даже разочарования. «Столько ждал, что, наверное, перегорел», — подумал он по этому поводу. Потом они заехали в несколько дорогих магазинов, и Директор одел Вечера с ног до головы: черный двубортный костюм, пара рубашек, модные ботинки и легкая черная дубленка. Надев все это, Вечер посмотрел на себя в зеркало. Перед ним стоял черноволосый молодой человек, крепкий и высокий. «Прямо как с обложки журнала, — подумал он. — Если бы не глаза. Слишком равнодушные».

Когда он вышел из кабинки, Директор бросил на него взгляд и прищелкнул языком:

— Тебе бы еще загар. Да ладно, и так сойдет.

Потом они приехали в какой-то офис с двумя охранниками у дверей. Директора, похоже, здесь знали и пропустили без лишних вопросов. Они поднялись на третий этаж и оказались в просторном помещении, обставленном добротной мебелью. В креслах, рядом с широким столом, сидели несколько человек. Все, кроме одного, были по-спортивному подтянуты и дорого одеты. Они перебрасывались короткими скупыми фразами, словно им было жалко слов.

— О! — произнес тот, кто был старше всех по возрасту. — Кто пожаловал!

— Здравствуй, Игорь Сергеевич, — поздоровался с ним Директор. — Я привез чемпиона.

— Чемпиона чего?

— Всего! — ответил Директор, и головы присутствующих стали заинтересованно поворачиваться в сторону Вечера.

Это были еще молодые люди, судя по всему, имевшие деньги, хватку и, соответственно, все остальное. Вечер окинул их равнодушным взглядом. Он пока не играл ни в какую игру, и ему было плевать и на этих мужчин, и на их деньги, и на этого толстого мужика за столом, по-видимому самого главного здесь.

Перед отъездом Зефир сказал ему странные слова: «Вот что, Вечер, мне нечего подарить тебе на прощание, потому я подарю совет. Ты попадешь в мир, который покажется тебе огромным и ярким. Там будет множество людей. Не принимай всерьез того, чем они живут, не признавай их ценности, поскольку все они в конечном счете сводятся к одному — к деньгам. А их у тебя нет. Значит, ты станешь зависим. Для тебя не должно быть авторитетов, только лица, и ничего более. Не вникай в их интриги, не поддавайся им. А также не верь их оценкам. Они могут сказать, что ты слаб, что кто-то сильнее тебя, — не верь. Слушай только самого себя. Чувствуй себя самым сильным. Ведь никто этого не запрещает. Иначе проиграешь».

— Не слишком молод? — выразил сомнение толстый.

— Молод, — согласился Директор, — но закален. Можете на него поставить при случае, выигрыш гарантирован.

Бои проходили на окраине Москвы, в современном строении с большим залом и трибунами, полными народа. Вечер сидел в помещении, расположенном под ними. Здесь находилась раздевалка, душевые и небольшой тренажерный зал, где можно было разогреться.

Он только что опрокинул одного за другим двух неплохих бойцов. Один из них был чемпионом Москвы по тайскому боксу, колоритный тип с косой и татуировкой на плечах. Вечер вынес его с ринга в начале второго раунда. Противник слишком высоко поднял локти, прикрывая голову, и Вечер тут же воспользовался этим. Два удара ногами, нанесенные один за другим, с обоих боков поломали ребра тайбоксеру. Вечер, не останавливаясь, тут же добил его жестоким ударом руки в челюсть.

Второй его противник оказался чемпионом Московской области по кикбоксу. На него он потратил раунд. Кикбоксер нарвался на прямой удар пяткой, которым Вечер встретил его атаку. Удар по восходящей прошел между локтей и угодил в солнечное сплетение. Чемпион упал на колени, а потом, согнувшись, скрючился на полу, у самых ног Вечера. Тот равнодушно посмотрел на него и отошел в свой угол. Трибуны растерянно молчали. Они видели перед собой неизвестного бойца, который легко, словно это были соломенные чучела, выносил с ринга их чемпионов. Вечер демонстративно стоял к публике спиной. После того как рефери поднял ему руку, он ушел в раздевалку без проявления каких-либо эмоций.

Следующий его бой должен был состояться через сорок минут. Вечер не устал. Он в полном одиночестве сидел на стуле посреди раздевалки. Наверху бушевали страсти — шел поединок. Здесь же было тихо, если не считать приглушенного шума трибун, который накатывал, словно прибой, и снова затихал.

Когда пришло время, он вышел в зал и направился по проходу к рингу. Трибуны молча провожали его взглядом.

Противник был уже на месте. Высокий красавец, с сухой, хорошо развитой мускулатурой приветствовал публику вскинутыми руками.