Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внутри меня неожиданно возникло раздражение.
Как будто я нуждался в чьих-то советах!
— Она поедет домой, — непреклонно заявил я. Встретившись взглядом с Чингизом сдержаннее добавил: — Можешь не сомневаться — я дам своей жене необходимое внимание. Глаз с нее не спущу.
Нахмурив густые брови, он медленно кивнул.
— Я бы хотела зайти к ней, — внезапно подала голос Динара.
Даже уже шаг сделала, но я преградил ей дорогу. Практически машинально вышло.
Оторопело уставившись на меня, тетка неуверенно спросила:
— В палату же можно зайти?
От моего молчаливого внимания, она начала заметно нервничать.
— Только близким родственникам, — сообщил я глухо.
В карих глазах пронеслись сомнения, но Динара отступила.
— Ладно… Тогда мы можем подождать.
— Она мне все рассказала, — объявил я неожиданно для всех.
Заметил, как изменилось выражение лица тетки. Как она мгновенно насторожилась. Вместе с тем, насторожился и я, хотя это еще ничего не доказывало.
— В смысле?.. Что рассказала? — вклинился дядя уставшим голосом.
Я продолжал смотреть на Динару, будто не услышал его.
— О том, что произошло на кухне, — терпеливо пояснил. — Теперь я хочу услышать твою версию, тетя.
Все присутствующие тут же устремили на нее взгляд. Возникла напряженная пауза. Первым не выдержал Чингиз:
— Какие еще версии, я не пойму?.. Это ведь случайно вышло! Динара, ты почему молчишь?!
Покосившись на мужа, она наконец собралась.
— Адам, я не знаю, что Мариям тебе сказала… — начала тетка взволнованно, но не без укора. Молчаливая родственница, которая тоже зачем-то притащилась, будто в поддержку встала рядом и положила руку на ее плечо. — Я бы никогда намеренно не причинила вред твоей жене!
— Конечно же, нет! — возмущенно поддержал Чингиз. — О чем вообще разговор?!
Он казалось, искренне недоумевал, глядя то на меня, то на свою жену.
— Да, мы поссорились, — призналась Динара все же, отводя взгляд. А меня будто шилом ткнуло в живот. — Но… тебя ведь там не было! Ты не слышал, что она говорила! От гнева у меня прямо пеленой глаза накрыло…
А я ведь даже начал сомневаться, стоило ли разыгрывать этот блеф. Но он все же вытащил правду наружу.
— Динара?.. Ты что мелешь? — сурово выдал Чингиз, приближаясь к жене. — Это что… ты проклятую кастрюлю сбросила?!
— Я не хотела!.. — тут же возразила она, испуганно взглянув на мужа. Ее единственная поддержка-родственница уже отступила, прикрыв рот рукой. — Я даже не видела, за что схватилась! Это было… состояние аффекта!..
Прикрыв глаза, я отрывисто покачал головой, ощущая, как напрягся каждый мускул в моем теле. А Динара все не умолкала:
— Я не хотела причинить ей вред, клянусь! Адам… Послушай, я правда не знала, что там… Сама вот обожглась… посмотри!
Она выбросила вперед дрожащую ладонь, где остался красный след, но ее тут же дернуло назад.
— Замолчи! — рявкнул Чингиз, схватив жену за плечи. Сосредоточив на ней испепеляющий взгляд, он негромко, но угрожающе спросил: — Ты кем меня выставила?
Патимат ринулась к отцу и взмолилась:
— Папа, пожалуйста!
Тяжело дыша, он даже не посмотрел на дочь, но хватку ослабил и отступил от Динары.
— Это же… недоразумение, — проговорила она растерянно.
Резко отвернувшись, Чингиз закрыл глаза ладонью. Муж Патимат отошел укачивать Ирисхана, а сама она с тяжестью смотрела на мать, которая приложила руку к груди.
— Но я прошу простить меня за это, — добавила она, поворачиваясь ко мне. — Я… готова прямо сейчас объясниться с твоей женой!
Тетка запнулась, столкнувшись с моим взглядом.
— Ты больше близко к ней не подойдешь, — хрипло и предостерегающе сказал я.
Ее лицо вытянулось, рот безмолвно приоткрылся. Дядя тоже сурово уставился на меня, но не находя, что возразить.
— Адам…
— Спасибо за приглашение на праздник! — перебил я сухо и бесцеремонно, обратившись ко всем. — Я навсегда его запомню. А теперь… хочу, чтобы вы все ушли.
Мое лицо начало гореть, будто прямо к нему поднесли пламя. Это стало пощечиной для них, но я вовсе не гордился собой. Меня надломила эта ситуация.
— Не руби с горяча, Адам, — выдал дядя примирительным тоном. — Я твою обиду понимаю, но давай мы отложим на потом решения и разговоры. Когда остынем, когда поуляжется.
Посмотрев на сестру, которая обняла свои плечи и закусила дрожащую губу, я отрицательно покачал головой.
— Не обманывай себя, — сказал я устало, метнув взгляд на Чингиза. — К чему эти разговоры? Ни сейчас, ни потом мое решение не изменится. Мариям — моя жена. Нравится вам это или нет — я выбрал ее. А значит, буду действовать в ее интересах. Буду уберегать от любой опасности, даже… Даже если мне придется отвернуться от всей семьи.
Мои слова поразили его. Поразили всех присутствующих. Дядя долго сомневался, перед тем как обрывисто сказал:
— Это ошибка, сынок. Мы не враги тебе.
Нервно сглотнув, я согласно кивнул.
— Я знаю. Но боюсь…
— Нет! Не говори больше ничего, остановись, — резко возразил Чингиз, подтолкнув плачущую Патимат уходить. Одним взглядом велев жене, отрешенно стоявшей у стены, сделать то же самое, он подошел ко мне. — Скажешь мне все потом. Сейчас — не надо. Я тебе не поверю, а ты пожалеть можешь о словах.
Втянув ртом воздух, он неловко опустил глаза, не решаясь протянуть руку для прощания. Некоторое время просто стоял и молчал. У меня тоже не находилось слов. Да и ноги как будто к полу приросли, чтобы взять и гордо уйти.
— Мне жаль, что все так… — в итоге обронил дядя.
