Конечно, можно припомнить Сталину миллионы раскулаченных и умерших от голода крестьян и продажу за границу романовских драгоценностей!.. Но войну страна выиграла, а «яйца Фаберже» так и продолжают свой путь по частным коллекциям. Хотя и советские заводы, построенные на «яйца Фаберже», принадлежат сейчас тем же, к кому эти «яйца» вернулись. Некоторые специалисты, правда, считают, что все сколько-нибудь стоящие инновационные технологии, разработки и идеи из страны уже вывезены или украдены. И что Менделеевых у нас осталось совсем не густо. Впрочем, если снять А. Б. Чубайса с нанотехнологий, то некоторые шансы могут и появиться. Ведь мы хотим видеть Россию сильной, независимой, занимающей достойное место в системе международного разделения труда – и не только благодаря тупому экспорту сырья. Без качественных изменений в экономической политике ничего само собой не образуется. Если сегодняшний российский рынок, полностью зависимый от мирового, дает 30 % с капитала, вложенного в сырьевые отрасли, и лишь 8–10 % с инвестиций в производство готовой продукции, то ни о каком инновационном типе развития мечтать не приходится.

Приходится признать, что ни с «перестройкой», ни с «реформами» («возрождением»), ни с «модернизацией» за последние двадцать с лишним лет почти ничего не получилось. Перестройка 1985–1990 гг. закончилась перестрелкой и гибелью СССР в 1991-м. Реформы 1990-х гг. – дефолтом 1998 г. и уходом Ельцина в 1999-м. Модернизация 2000–2007 гг. привела не к удвоению ВВП, но к кризису и безработице. «Был шанс у России. Деньги били фонтаном из скважин, была иллюзия светлого будущего. Иссяк фонтан, иллюзии окончились», – констатировала журналистка известной газеты.[121]

Многие хотят жить в сильной, процветающей, уважаемой России, причем «жить лично», а не в памяти детей и внуков. Страна в течение одного-двух лет должна сосредоточиться, определиться и пойти вперед.

Если бы из героев телевизионного проекта «Имя Россия» формировалась антикризисная команда менеджеров, то диктатором с неограниченными полномочиями или президентом РФ в соответствии с современной российской Конституцией стал бы, конечно, В. И. Ленин. Посиди он день в Интернете – и ответы на все вопросы были бы даны в краткой и четкой форме. Д. И. Менделеев неплохо смотрелся бы в Комитете по нанотехнологиям. А. С. Пушкин в качестве министра науки и образования мог бы реализовать свои предложения, адресованные еще Николаю I. Да и прочие не подкачали бы…

Александру Невскому снова пришлось бы искать формулу выживания русской цивилизации. П. А. Столыпину хоть губернатором, хоть министром внутренних дел или премьером пришлось бы столкнуться с теми же проблемами, что и в начале XX в. Все хорошо знают, что сделали ли бы И. В. Сталин, Петр I и Иван Грозный. После грандиозного «перебора людишек» А. Б. Чубайс вряд ли бы «сидел на нанотехнологиях», а из всех министров остался бы незаменимый С. К. Шойгу.

Возвращаясь к серьезному тону, нельзя не вспомнить о той самой реке, в которую нельзя войти дважды. В последние десятилетия XX в. ситуация в сфере управления изменилась кардинальным образом. Яркие фигуры время от времени будут появляться на политическом небосклоне. Однако на смену преимущественно харизматическим лидерам, которых было немало в переломные эпохи, в наступившую эру глобализации придут состязающиеся элиты, группы подготовленных управленцев, способных отстаивать интересы своей страны в условиях глобализации. И одним именем обойтись вскоре вряд ли вообще будет возможно.

В своем выступлении в защиту В. И. Ленина лидер КПРФ Г. А. Зюганов сказал интересную вещь: «Я вообще против того, чтобы Россия имела одно имя. У России море талантливых людей. Чтобы ею управлять, требуется минимум 500 человек – управленцев высшего класса и еще 150 тысяч квалифицированных, грамотных профессионалов внизу. Без этого страна не может нормально функционировать».[122]Эти слова телезрители не услышали, как и многое другое.

Не является большим секретом, что на данный момент именами России являются «Путин и Медведев». Некоторые политологи предсказывают скорый распад столь необычного для нашей страны режима управления. Но немало политических прогнозистов отпускают двум петербургским юристам не меньший срок, чем те двадцать спокойных лет, которых жаждал П. А. Столыпин.

Удастся ли современной правящей элите добиться того, чтобы имя страны, зафиксированное в «паспорте», в Конституции Российской Федерации, существовало не только «на бумаге», но и в реальной действительности, покажет ближайшее будущее. Хочется надеяться, что это будущее у нас еще есть.