Когда Логан вернулся в штаб-квартиру, инспектора Инша в комнате для оперативных совещаний не было. Выслушивание же докладов от команды, отвечавшей на телефонные звонки, стало очень неприятным испытанием. Даже после объяснения инспектора констебли, скорее всего, продолжали думать, что Логан — просто полное дерьмо в костюме. Никто, конечно, ни на что не намекал, но доклады были короткими, и все говорили только по существу.

Команда один: поквартирный опрос жителей. Как обычно, вопрос «Видели вы этого мужчину?» вызвал множество противоречивых заявлений. Да, видели. Труповоз разговаривал с мальчиками. Нет, не разговаривал. Да, разговаривал. Ребята из участка в Хейзлхеде даже проверку на дороге устроили — останавливали водителей и спрашивали, видели те что-нибудь необычное при въезде в город. Или при выезде. Вряд ли они надеялись услышать что-либо существенное, но попытку предприняли.

Команда два: история жизни Бернарда Данкана Филипса. У этих получилось лучше всего. На столе инспектора лежал громадный бумажный пакет из плотной желтой бумаги, содержавший все, что было известно о Труповозе. Логан присел на край стола и занялся изучением ксерокопий, факсов и фотографий. Он остановился, когда наткнулся на сообщение о смерти матери Бернарда.

Пять лет назад у нее обнаружили рак прямой кишки. До того мать Бернарда болела долго, никак не могла вылечиться. Бернард, не закончив докторскую, вернулся из Сент-Эндрюса домой, чтобы ухаживать за больной матерью. Лечащий врач настаивал, чтобы она наняла помощника, но она отказалась. Бернард поддержал мать и с мотыгой в руках выгнал эскулапа с фермы. Именно тогда стало ясно, что с головой у него не все в порядке.

Потом брат нашел ее, лежащую лицом вниз на полу в кухне, и заставил лечь в больницу. Сделали операцию, взяли ткани на анализ: рак. Попытались лечить, но уже к февралю метастазы пошли в позвоночник. А в мае она умерла. Но не в больнице, в своей собственной кровати.

Бернард держал тело матери в доме еще два месяца после ее смерти. Социального работника, пришедшего навестить Бернарда, запах сразил еще у входа.

И Бернард Данкан Филипс оказался в Корнхилле, единственной абердинской больнице «для особых случаев», где пробыл два года. Его организм хорошо реагировал на лекарственную терапию, и Бернард был выпущен под надзор общины. Говоря доступным пониманию языком, просто нужно было освободить койку для другого бедолаги. И Бернард отдался целиком своей работе — очищал от мертвых животных дороги Абердина, числясь служащим муниципального совета.

Это многое объясняло.

Доклад команды три можно было не выслушивать: Логан принимал участие в работе на ферме и пришел к выводу, что они бодрым маршем идут к нулевому результату. Его идея проверить содержимое мусорных контейнеров ни к чему не привела, но, по крайней мере, стало ясно, что они ничего не упустили. Исходя из темпа осмотра, можно было предположить, что закончить удастся не раньше понедельника, после того, как команда переворошит руками мертвых животных в трех строениях, заполненных трупами. С учетом того, что суперинтендант дал добро на сверхурочную работу.

Когда Логан вернулся в свою мини-комнату для оперативных совещаний, она была пуста. Пришли результаты лабораторных анализов частичек переваренной пищи, обнаруженных Исобел в глубокой ране на теле мертвой девочки. По ДНК с Норманом Челмерсом совпадений не было. Криминалисты тоже не дали ничего нового. Единственной уликой, которая все еще привязывала Челмерса к мертвой девочке, был чек из супермаркета. Да и эта улика была косвенной. Поэтому придется Нормана Челмерса отпустить. Хочется верить, что у него хватит ума уйти без шума, а не пробиваться через заградительный огонь прессы. Его адвоката и так, наверное, по кускам растащили.

На рабочем столе лежал аккуратно отпечатанный на нескольких листах отчет о том, что пришло на «горячую линию» за день. Логан скептически его пролистал. Большинство сообщений было полной выдумкой.

Рядом лежал перечень девочек в возрасте до четырех лет, болевших туберкулезом. По всей стране. Список был не очень большой, всего пять фамилий, с адресами.

Логан придвинул телефон и начал звонить.

После шести вечера в дверь просунул голову инспектор Инш и спросил, не найдется ли у Логана минутка для разговора. На лице инспектора было очень странное выражение, и Логан почувствовал, что услышит неприятные новости. Он прикрыл ладонью телефонную трубку и ответил, что через минуту освободится.

На другом конце провода был полицейский в Бирмингеме, в этот самый момент сидевший рядом с девочкой, фамилия которой значилась последней в списке Логана. Да, она жива и здорова — а что, Логан не знает, что она афро-карибианка? Это не та мертвая белая девочка, что лежит в морге.

— Спасибо, что потратили ваше время, констебль. — Логан со вздохом положил трубку и вычеркнул последнее имя. — Не везет, — сказал он, когда Инш уселся на его рабочий стол и начал шумно копаться в бумагах. — Все дети интересующей нас возрастной группы, болевшие туберкулезом, живы и здоровы.

— Вы догадываетесь, что это значит? — Инш взял отчеты с информацией о людях, «проживавших рядом с Челмерсом и пользовавшихся тем же мусорным баком, что и он». — Если у нее был туберкулез и она вылечилась от него, значит, это было не у нас в стране. Значит, она…

— Не гражданка Великобритании, — закончил Логан и закрыл голову руками. Во всем мире были тысячи мест, где люди болели туберкулезом: большинство республик бывшего Советского Союза, любая страна в Африке, Дальний Восток, Южная Америка… И еще целая куча мест, где национальность людей не определяется. Стог сена становился еще больше.

— Хотите хорошую новость? — спросил Инш бесстрастным голосом.

— Давайте, — ответил Логан.

— Мы узнали имя девочки, которую нашли на ферме Труповоза.

— Так быстро?

Инш кивнул и положил логановские отчеты обратно, нарушив их последовательность:

— Мы просмотрели список пропавших за последние два года и нашли совпадения по карте дантиста. Лорна Хендерсон. Четыре с половиной года. Мать сообщила об исчезновении. Они возвращались домой из Бэнкори, по дороге Саусдисайд. Повздорили. Девчонка все время кричала, что хочет пони. И ее мамаша сказала: «Если не прекратишь орать про своего чертова пони, пойдешь домой пешком!»

Логан кивнул. У каждого в жизни был случай, когда мама говорила что-нибудь подобное. А мать Логана однажды выперла из машины его отца.

— Но только Лорна очень, очень-очень хотела пони…

Инш достал из кармана смятый пакет с фруктовыми мармеладными конфетами. Но вместо того, чтобы положить конфету в рот, он замер, неотрывно глядя на пакет.

— Ну, и мамаша решает ее проучить, — наконец продолжил он. — Останавливает машину и высаживает ребенка. И уезжает. И ведь совсем недалеко, за поворот. Полкилометра всего. Останавливается и ждет Лорну. А та не приходит. Никогда.

— А как, черт возьми, она посмела высадить четырехлетнего ребенка из машины?