Немного смутившиеся орки кивнули, а девушка ехидно продолжила:

– Надеюсь, у вас там такой надписи нет? Вы же умеете читать на всеобщем? Да?

Оба орка дружно закивали, Марык гордо заявил:

– Я умею читать на всеобщем, я не такой дикий, как некоторые!

Ыраламыр, тоже кивнув, сообщил:

– Я тоже умею, – немного подумав, добавил: – Не очень хорошо, но умею. Поэтому у меня правильная надпись!

Милисента и Киламина прыснули, а Миларимо задумалась, пытаясь представить эту правильную надпись. Капитан Каратто снял свою рубашку и задумчиво рассматривал русалку, вытатуированную на предплечье. Это изображение было выполнено гораздо лучше старых орочьих татуировок, но не шло ни в какое сравнение с теми рисунками, что делала Листик.

– Как вы думаете, леди Милана…

– Просто Милана, будет подозрительно, если капитан корабля будет называть простую орчанку – леди, – поправила капитана Милисента.

Смутившись, капитан продолжил:

– Как вы думаете…

– Давай на «ты», – хриплым голосом с ярко выраженным орочьим акцентом поправила Милисента. Еще больше смутившийся Каратто, явно делая усилие над собой, задал интересующий вопрос:

– Как ты думаешь, Милана, Лионелла сможет это поправить?

– Листик! Юнгу зовут Листик, – снова поправила капитана Милисента и, видя заинтересованность столпившихся вокруг матросов-людей, ответила: – Конечно, Листику это не составит труда, но неужели вы хотите такую же роспись, как орки!

Матросы заулыбались, а капитан ответил:

– Конечно, нет! Просто подправить то, что уже есть, уж очень красиво у леди Лионе… У Листика выходит!

– Ну разве что самую малость добавить! – сказал один из матросов.

– Но этим мы не решим главную проблему. – Капитан выжидательно посмотрел на Милисенту. – Согласен, орков сейчас узнать нельзя, совсем другие лю… мм… орки. Но с людьми-то так не выйдет, изменение татуировки не изменит внешность.

Милисента обернулась и тем же хрипловатым голосом обратилась к Тремазу и другим наемникам:

– Кто-то из вас хочет попробовать сменить внешность?

Тремаз задумался, но тут вмешался Трапыр:

– А давай я! Я поспорил, я и проверю.

Листик улыбнулась и спросила:

– Татуировки менять будем?

– Ага! – ответил наемник, подмигнув Листику, все засмеялись. Трапыр снял рубашку, всем своим видом показывая, что штаны снимать не будет. На его спине был изображен храм Единого с куполами, на груди – девушка в профиль, на предплечье – орел. Листик неодобрительно поцокала языком и быстро стала водить руками по татуировкам. Картинки преобразились, стали ярче, объемнее. Орел, при движениях наемника, казалось, махал крыльями. А девушка… Трапыр глянул в зеркало, стараясь посмотреть на свои обновленные татуировки, и враз севшим голосом спросил:

– Откуда?! Откуда ты ее знаешь? Знала?! Она же…

Листик грустно улыбнулась, а Милисента, положив наемнику руку на плечо, сказала:

– Это ты подсказал. Нет, Листик не читала твои мысли, просто ты очень хотел, чтоб эта девушка… В общем, ты хотел именно это видеть, а Листик просто следовала твоему желанию.

– Ты лучше на свою рожу посмотри! – хмыкнул Тремаз. – Я если бы не видел, как тебя Листик изменяла, то, встретив на улице, прошел бы мимо и не поздоровался!

– Не уважаешь? – хмыкнул в ответ Трапыр, поворачивая зеркало так, чтоб рассмотреть свое лицо. Рассмотрев, он еще раз хмыкнул: – Да, я бы тоже не поздоровался, на другую сторону улицы перешел бы, уж очень суровый мужик! Но мне нравится! Листик, а нельзя ли так и оставить? Ну после всего, когда мы…

– Ага, – ответил орчонок. – Можно. Я же чуть-чуть поменяла, магии здесь самая капелька.

– Да, магии я не чувствую, – подтвердил капитан Каратто, а Трапыр достал серебрушку и вложил в ладонь орчонка.

Листик трудилась целый день, да еще большую часть следующего прихватила. Команду «Летящей», как и сам корабль, теперь было не узнать, команда под руководством капитана Каратто тоже потрудилась, изменяя свою шхуну.

На третий день, после всеобщего изменения, утром Листик вышла на палубу, она с сожалением смотрела на море, такое манящее, но Милисента купаться запретила, сказав, что подобные действия нарушат всю маскировку. Листик собралась тяжело вздохнуть, как ее окликнул капитан:

– Юнга Листик! Почему бездельничаешь? Приступай к своим обязанностям!

– Есть, капитан! – браво ответила Листик и радостно закричала: – Полундра! Свистать всех наверх! Якоря поднять, вам в селезенку! По местам стоять! Три тысячи морских демонов! Всем майна! Или вира? Не помню точно. – Листик пожала плечами и еще громче закричала: – Пожжжарная тревога! Человек за бортом! Все на абордаж!

– Листик, что ты делаешь? – спросила Миларимо, она и остальные девушки, да и почти вся команда, всполошенные криками Листика, высыпали на палубу.

– Как – что? Я же юнга! Выполняю свои обязанности, командую!

– Юнга не командует, он сам выполняет команды! – строго сказал капитан.

– Да? – удивилась Листик. Немного подумав, добавила: – Ладно, тогда командуй.

– Юнга Листик, драить палубу!

– А? – еще больше удивилась девочка, вернее, орчонок.

– Драить – это значит мыть, – подсказала Милисента.

– Чего ее мыть? – Листик в недоумении посмотрела на палубу. – Она же чистая!

– Палуба чистой не бывает, но, если даже она чистая, ее все равно надо драить! – строго сказал Каратто и снова скомандовал: – Юнга Листик! Вперед, драить палубу! И чтоб палуба была чистая!

– Есть, капитан! – ответил юнга-орчонок и, схватив ведро, бросился набирать забортную воду, потом, взяв швабру, начал драить палубу. При этом Листик тихонько ворчала про себя:

– Чего ее драить, если она чистая, а если чистой не бывает, то тем более драить не надо! Что-то не сходится, а, ладно, если надо, чтоб палуба, которая не бывает чистой, стала чистой, то я ее счаззз отмою, то есть отдраю!

– Отлично, юнга! Ты будешь хорошим матросом, – удовлетворенно заметил капитан, оценив усилия Листика, которая яростно терла палубу.

– Ага! – ответил орчонок, но, видно что-то вспомнив, вытянулся: – Так точно!

– Эх, какой бы был матрос, – с улыбкой сказала Киламина.

Листик драила палубу до обеда, и к обеду палуба блестела. Груан и Трапыр даже шумно поспорили, можно ли в палубу смотреться, как в зеркало, или нет. Правда, в этот раз их спор не сопровождался денежным закладом, видно, спорили они просто так, из любви к искусству.

После обеда капитан нашел юнге новую работу – чистить медные детали и якорную цепь. К ужину все медные детали сверкали, так что больно на них было смотреть, а якорная цепь не была такой чистой даже после ее изготовления. Но надо сказать, что Листик немного смухлевала, она помогла себе магией.