– Мы тихие… призраки… никто нас не видит. Никто нас не слышит, – пробормотала я воющему ветру и была потрясена, почувствовав, что все вокруг меня застыло. Поддаваясь неведомому порыву, продолжила: – Ветер, будь спокоен рядом со мной. Огонь, согрей мой путь. Вода, останови снег на моем пути. Земля, укрой меня, когда сможешь. И дух, помоги мне не поддаться страху. – Последние слова едва покинули мой рот, когда я увидела сгусток энергии вокруг. Персефона фыркнула и немного нервно отошла в сторону. И когда она двинулась, показалось, что ореол спокойствия переместился вместе с ней. Да, бушевала буря, и ночь все еще была холодная и пугающе незнакомая, но я наполнилась хладнокровием и была окружена защитой элементов. Склонив голову, прошептала: – Спасибо, Никс, за щедрые дары твои. – И про себя добавила, что надеюсь быть достойной их.

– Пойдем за Хитом, – сказала я Персефоне. Она легко пустилась в быстрый галоп, и я поразилась, как снег и лед словно отлетали от ее копыт, пока мы как по волшебству мчались сквозь ночь под бдительным оком богини, которая сама была воплощением Ночи.

Мое путешествие оказалось на удивление быстрым. Мы проехали по улице Утика, пока не добрались до выхода на автостраду Брокен Эрроу. Здесь стояли заслоны с мигающими огнями, сообщая, что путь закрыт. Я улыбалась, обходя их по совершенно безлюдному шоссе. Потом дала волю кобыле и пустила ее галопом по центру города. Прижалась к ней, низко склонившись над шеей. Сзади развевалась попона, и я представляла, что выгляжу, как героиня исторических романов, и жалела, что скачу не на веселый пир к человеку, которого мой отец-король посчитал недостойным, а в ад.

Я направила Персефону на дорогу, которая приведет нас к Центру изобразительных искусств и старому депо за ним. Я никого не встретила на пути между городом и шоссе, но теперь иногда замечала людей на автобусных остановках, а также машины копов тут и там. Мы тихие… призраки… никто нас не видит. Никто нас не слышит. Я продолжала читать эту молитву в голове. Никто даже не взглянул в нашем направлении. Словно я действительно превращалась в привидение, хотя эта мысль и не была очень приятной.

Я попридержала Персефону, когда мы миновали Центр изобразительных искусств и рысью проехали по широкому мосту, нависшему над плотно расположенными и хаотично переплетающимися старыми железнодорожными путями. Когда мы добрались до центра моста, я остановила лошадь и посмотрела вниз на тихое и темное покинутое депо. Благодаря миссис Браун, моему бывшему учителю ИЗО в старой школе, я знала, что раньше это было красивое здание в стиле ар-деко, заброшенное и потом разграбленное, когда поезда перестали здесь ходить. Теперь оно выглядело так, словно ему место в городе Готэме из комиксов «Бэтмен, Темный рыцарь». (Да, знаю. Я задрот.) У депо были огромные окна-арки, напоминавшие мне зубы между двумя башнями, похожими на жуткие замки с привидениями.

– Нам нужно туда спуститься, – сказала я Персефоне. Она тяжело дышала после скачки, но не казалась особенно обеспокоенной. Как я надеялась, это являлось хорошим знаком. Вроде бы животные способы чувствовать плохое.

Мы пересекли мост, и я нашла небольшую разбитую дорожку, ведущую вниз к депо. Путей почти не было видно. То есть совсем не было видно. Это не должно было меня беспокоить, с моим отличным ночным зрением подлетка, однако беспокоило. Правда в том, что я с ума сходила от ужаса, пока Персефона шла к зданию, и мы стали медленно кружить вокруг, выискивая вход в подвал, о котором говорил Хит.

Много времени не понадобилось, чтобы найти ржавую железную решетку, которая казалась непреодолимым препятствием. Я не позволила себе сомневаться и думать о том, как мне страшно. Слезла с Персефоны и повела ее к крытому входу, чтобы она не стояла на ветру. Обернула поводья вокруг какой-то металлической штуковины, положила дополнительную попону ей на спину и провела столько времени, сколько могла позволить себе, гладя ее и говоря, какой храброй, милой девочкой она была и что скоро вернусь. Я надеялась, что если продолжу говорить, то это предсказание сбудется. Было трудно уйти от Персефоны. Думаю, я не осознавала, насколько успокаивающим было ее присутствие. Оно бы мне сейчас понадобилось, когда я стояла перед железной решеткой и всматривалась во тьму за ней.

Я ничего не видела, кроме размытых очертаний огромного темного помещения. Подвала жуткого, к несчастью, не заброшенного здания. Здорово. Хит там внизу, напомнила я себе, схватилась за край решетки и потянула. Она легко открылась, что показалось мне признаком частого использования. Снова здорово.

Подвал не был таким ужасным, как я себе представляла. Полоски слабого света просачивались между решетчатыми окнами на уровне земли, и было очевидно, что этой комнатой пользовались бездомные. Здесь было много их вещей: большие коробки, грязные одеяла, даже магазинная тележка (кто знает, как они умудрились ее сюда затащить?). Но, как ни странно, не было никого из них. Словно это был их призрачный город, что еще больше настораживало, учитывая погоду. Разве сегодня ночью не идеальное время, чтобы уйти в относительно теплое и сухое место на улице или забиться в ночлежку? А снег шел уже несколько дней. Так что в реальности эта комната должна была быть забита людьми, принесшими сюда коробки и все остальные вещи.

Конечно, если страшная нежить использовала этот подвал, бегство бездомных казалось логичным.

Не думай об этом. Найди канализационную решетку, а потом Хита.

Первую было нетрудно отыскать. Я просто направилась к самому темному и неприятному углу в помещении, и именно там на полу она и была. Да. Прямо в углу. На полу. Никогда в жизни не захотела бы прикоснуться к этой отвратительной штуке, не говоря уже о том, чтобы поднять ее и спуститься вниз.

Естественно, именно это я и должна была сделать.

Решетка легко поднялась, так же как и внешний «барьер», показывая (снова), что я не была единственным созданием/подлетком/человеком/существом, пользующимся этой лазейкой в последнее время. Здесь была железная лестница, по которой мне нужно было спуститься примерно на десять футов вниз. Потом я спрыгнула на пол туннеля. Это именно он и был – большой и сырой канализационный туннель. О, и еще здесь было темно. Действительно темно. Я постояла там какое-то время, позволяя своему ночному зрению привыкнуть к плотной тьме, хоть на это и не было времени. Необходимость найти Хита словно зудела под кожей. Она гнала меня вперед.

– Держись правее, – прошептала я. Потом заткнулась, потому что даже этот тихий звук эхом отдавался вокруг меня. Повернула направо и пошла так быстро, как могла.

Хит говорил правду. Здесь было множество ходов. Они снова и снова разветвлялись, напоминая мне норки червей в земле. Сначала я замечала массу свидетельств пребывания бездомных. Но после нескольких поворотов направо коробки, разбросанный мусор и одеяла исчезли. Ничего не было, кроме сырости и тьмы. Туннели, сначала гладкие, круглые и такие обустроенные, какими я представляла хорошо построенные коммуникации, стали совершенно кошмарными. Стены выглядели так, словно их выдолбили очень пьяные толкиеновские гномы (опять же, знаю, что задрот).