Д: Подожди, Саша, здесь я перестала понимать. Ты сказал: «Если я, видя свое несовершенство,…»

А: Откуда я его вижу?

Д: Значит, речь идет о несовершенстве в противоположность Божественному совершенству? Именно об этом несовершенстве?

А: Да. Именно об этом. И именно в противоположность.

Д: О несовершенстве человека, в основе которого лежит и признание себя человеком.

А: Даша, скажи, пожалуйста, чем отличаются сетования на жизнь человека эгового и того, кто все-таки начал работать над преодолением своего эго?

Д: Один винит всех вокруг, другой начинает рефлексировать.

А: Все верно. Значит, для эгового человека он сам – совершенен, с ним все в порядке – это с окружающими ненормально.

Д: То есть во фразе: «Если я, видя свое несовершенство…» уже заключена какая-то рефлексия?

А: «Если я, видя свое несовершенство», начинаю это несовершенство вытеснять, не давая себе его осознать и затем, в этом вытесненном состоянии…

Д: Стоп, подожди, пожалуйста. Ты говоришь, что человек, осознавая свое несовершенство… Почему он тогда начинает вытеснять его в бессознательное? Когда он начинает это делать? Тогда, когда он не хочет что-то принять. Значит, у него уже есть внутри этот критерий – что вытеснить и что не вытеснить.

А: Умница!

Д: Но это же не на Ветхом Завете основано, это же интуитивное ощущение.

А: Да! Да!

Д: На чем оно основывается, это интуитивное ощущение?

А: Ну, наконец-то! Даша, ты просто молодец! Совершенно правильный вопрос. Итак, если в наших психических структурах есть понимание, а вернее сказать, ощущение (а вот в них оно точно есть) того, что́ нужно вытеснить, а что́ не нужно, то оно в них присутствует еще задолго до того, как наше сознание получает хотя бы даже самую приблизительную возможность познакомиться с историей вопроса. Почему? Потому что ненависть – чувство, возникшее еще в животном мире, еще до человека. Значит, уже у животных есть механизм, разбирающийся (в отличие от них самих), что́ вытеснять – что́ не вытеснять. И поскольку это ощущение есть в нас еще до всякого вытеснения, отсюда следует парадоксальный (но только на первый взгляд!) вывод, что Божественное совершенство заложено в нас первоначально, до того, как мы опускаемся на ступеньку своего несовершенства. Эти критерии заложены в нас базово. В самой сердцевине своего естества мы всегда являемся существами совершенными, независимо от того, читаем мы Новый Завет или не читаем. И только потому, что мы являемся существами совершенными – такими, как Отец наш Небесный, только по этой причине возникает вся последующая сансарная неразбериха – с вытеснениями, проекциями и прочим.

Д: Каким образом она возникает?

А: Когда мы идем к себе тем или иным образом, то изначальное совершенство, находящееся в глубине нашей души, всегда дает нам обратную связь по поводу того, каковы наши мысли, чувства, поступки, состояния и переживания по отношению к нему – к совершенству. Но мы эту обратную связь на сознательный уровень не допускаем или делаем это редко. Здесь вступает в действие противоположная часть нас – наше эго. И мы под его чутким руководством используем обратную связь нашей души для того, чтобы все, что не соответствует механизму эгового глянцевания, что не соответствует эгоидентичности – представлению о себе как о совершенных существах – благополучно вытеснить. Парадокс заключается в том, что наше глубиннейшее естество, действительно совершенно, но совершенным хочет казаться, выдавая себя за это естество, наше эго, и за счет этой узурпации и подмены возникает вся, как я уже сказал, сансарная неразбериха, плотно замешанная на взаимных проекциях. А заодно и стремление к совершенству превращается незаметно в стремление к перфектности.

Д: А кто в нас сравнивает то, что мы делаем, с соответствием совершенству, которое в нас есть?

А: Это само совершенство и производит. Эта структура называется совесть.

Д: Если наши поступки, соответствуют совершенству, то тогда совесть спокойна. А если мы, совершаем нечто, что оценивается нашей совестью как не соответствующее этому совершенству, то вот тут вступает эго и начинается вытеснение?

А: Да.

Д: Мне бы хотелось понять, как они между собой связаны – совесть, эго, и какое отношение это все имеет к Божественному совершенству.

А: Есть некое совершенство и естественным образом присущее нам понимание этого совершенства. И это совершенство вовсе не молчит, оно не пассивно. Оно постоянно рассеивает свой свет, освещает все, что бы мы ни делали, соотнося это с самим собой.

Д: Поэтому голос совести – это его голос.

А: Да. Это голос Бога.

Д: А он говорит только тогда, когда мы что-нибудь делаем не так или он всегда говорит?

А: Он говорит всегда, но когда мы делаем что-нибудь так, то это вовсе не означает, что сделав что-нибудь так, мы стали совершенными. Потому что сразу после этого мы оказываемся у второй полосы препятствий, состоящей из желания нашего эго приписать наше совершенство себе. То есть наше эго так или иначе всегда должно быть совершенно.

Д: Совершенно? С его точки зрения?

А: Да. Ибо его совершенство – это основа его жизни. А его несовершенство – это для него смерть.

Д: Как хитро получается: оно использует Божественное совершенство как эталон…

А: Оно узурпирует, да.

Д: …для того, чтобы потом то, что «соответствует» приписать себе, а то, что «не соответствует» совершенству, вытеснить, да поглубже.

А: Да. И если мы прошли первую полосу препятствий, и, допустим, внешний наш поступок был так же альтруистичен и наполнен любовью, как совершенство Отца нашего Небесного, то после этого нам предстоит пройти вторую полосу препятствий, когда эго приписывает плоды этого совершенства себе – вот такой я замечательный, я такой нравственный, такой совершенный и так далее. В каждом из нас это звучало. Возникает ловушка – и стремление к совершенству подменяется эговым желанием все время быть хорошим.

В: Как же обойти эти ловушки?

А: Это уже следующий вопрос. Для того, чтобы это обойти, нужно увидеть все, что мы только что разобрали. Если мы живем, настроив свою душу на «Не как Я хочу, Господи, но как Ты», если не приписываем себе заслуг своих благих поступков, то мы проходим вторую полосу препятствий. Это, впрочем, не означает, что нет третьей, четвертой, пятой и шестой.

Итак, вот к чему мы пришли: совершенство Отца нашего Небесного всегда с нами, всегда внутри нас. Но наша личная индивидуальная воля не доросла до этого совершенства. И весь конфликт человеческой жизни заключается в отсутствии гармонии между слабой человеческой волей и абсолютным совершенством Отца нашего Небесного. Конфликт этот не случаен, он и задумывался как конфликт, потому что Отец наш Небесный видел цель и смысл нашего земного существования в преодолении этого конфликта, в нашем совершенствовании в рамках этого конфликта, в нашем индивидуальном дорастании до Его совершенства, находящегося в нас же.